Пламя в темноте - стр. 4

Я наблюдала за мужчинами в светлых плащах, заполонивших центр площади. Крупные застёжки с фиолетовыми камнями и висящие на их поясах длинные кинжалы выдавали в них Ше’ру — элитных воинов Императора. Лучшие бойцы, непревзойдённые драконьи всадники и лучшие выпускники Лармара — всеми этими словами можно было бы описать Ше’ру, однако я бы использовала слова иные. Например, жестокие и беспощадные убийцы, безжалостно выискивающие любых мятежников и публично карающих их с такой невероятной изощрённостью, что кровь стыла в жилах. Они участвовали в самых жестоких баталиях на стороне Императора, всегда принося ему победу в столкновениях с Талласом.

Мне незачем было быть свидетельницей смерти стольких людей, однако отчего-то мои ноги застыли на месте, пригвождая меня к земле и не давая уйти с площади.

Народ всё прибывал и прибывал, заполоняя свободное пространство вокруг помоста и столбов, к которым цепями были прикованы измождённые, полуживые мужчины. Их тела истерзаны под пытками, но их грудь ещё заметно вздымалась и опадала — под палящим солнцем Ивлира их дыхание становилось всё более медленным.

Нас с детства учили тому, что любое неповиновение Императору карается жестокими муками, в том числе руками его преданных псов Ше’ру. Поэтому единицы помогали бунтовщикам сеять Хаос в нашей Империи, а те, кто попадались на подобном, становились жертвами подобных публичных казней.

Ше’ру умели делать свою работу. Карая бунтовщиков в назидание остальным, они навевали страх на всех эккхе в Империи.

Я поморщилась от удара хлыста, прорезавшего воздух. Тихий стон боли сорвался с потрескавшихся губ мятежника и с ветром пронёсся по площади.

Гул толпы стал тише, когда к помосту направился высокий мужчина в плаще Ше’ру. Он был в разы крупнее и опаснее всех элитных воинов в отряде вместе взятых. Его фигура излучала власть, уверенность и силу.

Лица мужчины я не видела из-за покрывающего голову капюшона, но в народе тут же тихо зашептались. «Верховный баргат[1] Шаян собственной персоной…», «Снова устроил публичную казнь в назидание мятежникам…», «Несущий волю Императора…».

Я ещё никогда не видела верховного баргата лично — только слышала о нём. Из всех Ше’ру он был самым жестоким, опасным и изощрённым в поимке и истязании мятежников. А ещё именно он сейчас управлял академией Лармар, куда забрали Ромуса: после трагичной гибели предыдущего генерала, он занял этот пост как сильнейших из всех драконьих всадников, какие были за всю историю Империи.

Верховный баргат медленной и тяжёлой поступью подошёл к мятежникам, прикованным к столбам. Когда он поднял руку, на площади повисла мёртвая тишина.