Пламенное сердце - стр. 40

Большинство моих магических припасов уже хранились там. Теперь, с приездом Зои, их уже нельзя было спокойно держать в общежитии.

– Я оставлю их у Адриана, – машинально ответила я. Миз Тервиллингер ничего по этому поводу не сказала, но я задумалась, не допустила ли я ошибку. Миз Тервиллингер редко задавала вопросы о моей личной жизни, будь то романтические отношения или дела алхимиков, но она не глупа и не страдает склерозом. Может, колдуньи и относятся к вампирам спокойно, но теперь я забеспокоилась: подозревает ли она, насколько глубоки наши с Адрианом отношения? И что она об этом думает?

Адриан, сидевший на заднем сиденье, подался вперед.

– Тебе потребовалось переделать кучу работы ради этих книг. Восхитительно! Но, наверняка у тебя есть гениальный план?

Я отвлеклась от испачканной юбки и позволила себе вновь окунуться в то возбуждение, когда меня озарило после слов Инес.

– Я не уверена, насколько он гениальный, – сказала я. – Но, по-моему, я способна воспроизвести чернила Маркуса.

В течение нескольких дней Сидни провела массу времени на моей кровати. Но, увы, не со мной.

Я так и не понял, каким образом словесная баталия с Инес навела Сидни на мысль изготовить противоалхимические чернила, но я никогда и не претендовал на то, что могу угнаться за ходом ее мыслей. Когда ею завладела та или иная идея, объятия прекратились и на смену им пришла исследовательская работа. Сидни не могла этим заниматься при Зое. Конечно, Джеки позволяла Сидни заниматься всем, чем та пожелает. Но время было ограничено. А наши романтические встречи стали выглядеть несколько иначе.

Я бы солгал, если бы утверждал, что не скучаю по прежним временам, но я хотел, чтобы Сидни сотворила эти чернила. Я недолюбливал Маркуса Финча, но целиком поддерживал его стремление уничтожить влияние алхимиков и их попытки установить контроль за разумом. Сидни не поехала с ним в Мексику, чтобы завершить процесс, поскольку не готова была так радикально изменить жизнь. Кроме того, она считала, что может добиться большего, если будет поддерживать связь с алхимиками. Это достойные причины, но я знал, что еще одной причиной – возможно, самой важной – было то, что Сидни не захотела расстаться со мной.

Кого я пытаюсь обмануть? Я тоже не хотел, чтобы она меня бросила. При этом меня терзали угрызения совести: ведь из-за меня она осталась уязвима, ее могли снова подвергнуть принуждающему воздействию. И я знал, что каждый украденный нами момент близости подвергает Сидни ужасной опасности разоблачения. Хотя Инес и авторитетно заявила, что Сидни уже невосприимчива к воздействию татуировки, поскольку пользуется магией, нам обоим хотелось запечатать ее золотую лилию – на тот случай, если произойдет наихудшее. Но дело было не только в этом. Если Сидни разработает доступный рецепт чернил, нейтрализующих татуировки алхимиков, в руках ее окажется серьезная сила.