Плачь, Маргарита - стр. 24
– У меня есть идея, – шепнула ей Эльза, – съездить нам с тобой в Австрию на пару недель. Если Адольф тебя отпустит.
– С тобой!
А еще через полчаса Гели вбежала в гостиную Гессов и замерла посредине. Дверь в спальню была приоткрыта, и она увидела край знакомого прелестного платья, которое Эльза не успела снять.
– Что случилось? – выглянула подруга.
– Эльза, он меня отпустил!
Все вышло чудесно и неожиданно. Мужчины в столовой принялись рассуждать (бог весть о чем! в три часа ночи!), а дамы отправились отдыхать. Адольф, обычно аккуратно провожавший Ангелику до спальни и плотно прикрывавший за ней дверь, поступил так же и на этот раз. Он отвел ее на второй этаж, открыл перед нею дверь, но она вдруг удержала его за руку.
– Какое чудесное платье было сегодня на фрау Гесс! – вздохнула она, глядя себе под ноги. – Ах, как мне хотелось бы иметь такое же!
Гитлер немного удивился.
– Мне так хотелось бы бывать с нею всюду, как ты мне советовал, – продолжала Ангелика, – но она такая изящная и так одета…
– А, вот что! – кивнул он. – Но кто же тебе мешает? Развивай вкус, учись…
– Эльза видела так много! Она всюду бывала – в Италии, Париже… А теперь едет в Вену…
– Она едет в Вену? – удивился Гитлер. – Что за чудеса? Там только что побывал ее муж-анархист, изображающий из себя послушного барашка.
– Какая она счастливая! – Не слушая его, Гели два раза всхлипнула.
– Да, у нее ведь там тетушка, – припомнил он. – Хочешь, я попрошу ее взять тебя с собою?
Сердце ее едва не выпрыгнуло от неожиданной удачи, но на лице проступила озабоченность.
– Ты попросишь? О, она, конечно, согласится. Но удобно ли это? Можно я сама?
– Ну попроси сама. – Он поцеловал ее в лоб, потом в шею. Но глаза глядели отрешенно, а голова, по-видимому, была чем-то занята. – Спокойной ночи, моя прелесть.
Гитлер быстро ушел своей стремительно-прерывистой походкой, а Гели, выждав минуту, скинула туфельки и босиком полетела по коридору к спальне Гессов – в отчаянной надежде тотчас поделиться своим торжеством.
Утром, около семи, очнувшаяся от тревожного сна Эльза вышла из спальни и услышала доносящиеся из кабинета мужа голоса. Один был негромок, но в нем чувствовался скрытый напор, другой – голос мужа – она едва узнала, таким он казался безжизненным. Она снова прилегла и проснулась уже в десятом часу. Мужа все еще не было, но голоса стихли.
Рудольф что-то писал за столом. Она подошла и заглянула через плечо.
– В Александрию, – бросил он. – Два месяца не писал. Свинство. А ты?
– Я пишу каждую неделю. Иногда чаще. Твой отец сейчас уехал в Лондон, а мама одна, и я стараюсь держать ее в курсе.