Плач богов - стр. 25
То, что родная тётка обделила её более хорошим местом первого класса (и явно в тайне от бабушки Виктории), не вызвало у Эвелин ни удивления, ни той же обиды. Она уже давно привыкла жить на правах прислуги, не мелкой, конечно, а ближе к гувернёрам и камеристкам, довольствуясь ни большим и ни меньшим. Более дешёвые платья почти скромного покроя, полное отсутствие настоящих драгоценных украшений, обычное льняное нижнее бельё без тонкого ручного кружева и прочих кудрявых рюшечек.
И это нисколько её не уничижало в собственных глазах. Напротив! Она бы всё сейчас отдала, лишь бы избавиться от обязательного ношения корсета, бессмысленных подкладок-турнюров, а то и вовсе стянула с себя половину одежды.
Но всё, что она тогда сделала, это вымученно присела на идеально заправленную кровать и на какое-то время уставилась невидящим взглядом в одну точку прямо перед собой, машинально обмахиваясь снятой шляпой, вместо опахала.
Слишком долгое путешествие и слишком много волнения. Как раз из-за последнего с самых первых дней плаванья у неё напрочь пропал аппетит, а вовсе не из-за морской болезни, как это было у всех трёх сестёр Клеменс. Подпитываемый стресс усиливал рассеянность, делая свою хозяйку постоянно невнимательной и забывчивой, от чего Лилия становилась ещё более ворчливой, а Софи, Клэр и Валери – более насмешливыми и язвительными. А первые ночи для Эвы так вообще превратились в настоящую пытку и не сколько от храпа немолодой камеристки (временами очень громкого, чередующегося бессвязным бормотанием и не на шутку пугающими вскриками), а именно из-за тех чёртовых переживаний, мучавших девушку уже буквально физически.
Но всё это, как говорится, являлось лишь незначительной частью «беды», ибо, кроме собственных чувств и панических страхов, немаловажную роль играл человеческий фактор. Например, Лили, когда не спала и не помогала двум другим служанкам (предоставленных местным штатом обслуживающего персонала) одевать трёх кузин Клеменс в верхних каютах первого класса, то постоянно болтала, а, точнее, недовольно бурчала, вычитывая свой длинный список личных претензий по каждому поводу и без. А говорить она умела и бесспорно обожала это делать лучше всех и вся.
Поэтому-то Эвелин и пришлось приспосабливаться к новому стилю жизни практически на ходу. Чем, в принципе все эти недели успешно и занималась, гуляя по бесконечным лабиринтам огромного парохода и буквально выискивая места, в которых можно было прятаться, совершенно не переживая о том, что тебя могли там отыскать. Жаль только, что там нельзя было спрятаться от самой себя, как и найти способ усыпить все свои страхи.