Питомцы апокалипсиса - стр. 37
Бронированная спина накренилась, крыло со свистом разрезало воздух. Манас резко откинулась назад, встала руками на мостик. Синяя вспышка пролетела над ее согнутым торсом, не задев, и встретила меня.
В грудь ударило, я обмяк, приложившись челюстью об пластину крыла. Мои руки заскользили по гладкой костяной плите, ноги оторвались от земли, пнули по глинистому краю обрыва, закачались в пустоте. Сердце нырнуло в пятки. Я полетел в никуда.
Внутри меня вспыхнул сноп черно-красных пуль. Ах, нет, губка ни причем, это мое. Черный – буйство злости, ярости. Черно-красный – торжество боли. Но что такое красный? Невесомость?
Колючие заросли воткнулись в грудь и лицо. Сухие губы смочила кровь. Из левой руки торчала белая кость – прям кость, прям торчала. Как и задумал. Черт, из правой тоже что-то торчало. И из плеча. Левый глаз совсем не видел.
Переборщили.
Из-за дальних кустов ко мне поползли тени – слава Богу, тени, не змеи, – заскрипели ветви, резкие голоса раздались над ухом. Я смог чуть-чуть сдвинуть голову. И понял, что ни черта не слава Богу.
Тени отбрасывали высокие существа. Песочно-желтые лица, плотные белоснежные повязки поверх походных костюмов под зелеными плащами. Не ананси, не люди. На костяшках незнакомцев сверкали острыми концами твердые наросты, белые как их пявязки. Аксамит.
Я попал в руки унголам. Врагам Гарнизона.
Один из унголов приблизился, снял пачку бинтов с ветки, покачивавшуюся над моей неподвижной ногой. Полиэтиленовая упаковка натянулась под желтыми толстыми пальцами и с хрустом порвалась. Показались бинты – серые, почти грязные на фоне ослепительного аксамита унголов.
Унгол с бинтами наклонился ко мне. Коснулся торчавшей кости. Черно-красные линии вспыхнули в мозгу.
История моей жизни полетела к чертям. Мое сознание накрыл черный эндшпиль.
Глава 10
Кошмарный сон выплюнул меня в белую комнату. Белые стены и потолок сверкали, как отделка и мебель в кабинете Гертена. Как аксамит унголов.
Щека моя тонула в мягкой подушке. Левый глаз снова видел, мускулы и кости даже не чесались. Мягкая хлопковая рубашка щекотала кожу. Сладкая нега разливалась по телу, я не шевелился. Душа наполнялась покоем и радостью, что я живой – живой я!
Напротив моего лица стену пачкал небольшой мокрый желтый подтек. Желто-песочный, как кожа унголов.
Об унголах я знал мало. Шесть лет назад ананси провели только что похищенным детям вводную лекцию о своем мире, о сказке, куда нас занесло. На планете Люмен, говорил лектор-ананси, обитают более десятка рас одного гуманоидного вида Ареопы. Самые малая и большая расы – ананси и унголы – воюют между собой уже многие столетия. Почему, нам не объяснили.