Письмо из прошлого - стр. 12
– Заткнись!
– А то что? Пожалуетесь на меня заведующему отделением? Да, пожалуйста! А может я вообще, первая это сделаю! – Оксана вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
Анна, поддалась порыву, бросилась следом, но остановившись посреди темного коридора, облокотилась о стену и медленно сползла на пол. Хотелось рыдать, но слез не было. Она закрыла глаза, а в ушах вдруг треск ламп сменился голосом дочери:
– Мам, до первого сентября месяц остался…К учебе будем готовиться?
Анна открыла глаза: пред глазами круги, темный и без того коридор погрузился во тьму.
– Будем, дочка, будем, – тихо прошептала она, вспоминая утренний разговор с дочерью…
…Анна вошла на кухню, поправляя на голове бигуди, муж и дочь уже сидели за столом.
– Чего ты так рано встала? – спросила она у дочери, присаживаясь за стол.
– Чай налить? – вместо ответа спросила Маша и уже потянулась к чайнику.
На кухне прибрано, но она точно помнила – ночью весь стол был заставлен грязной посудой. Анна обернулась и, как и предполагала у двери увидела несколько мусорных пакетов, забитых до верха. Дочь прибралась.
– Ты вчера во сколько пришла?
– В полночь. – Ответила Маша, поставив перед матерью кружку с чаем.
– Ясно. – Анна сделала глоток, задумалась, опустив голову.
Маша взяла с тарелки печенье, поскребла тонким пальцем край слегка облупившегося блюдца, сказала:
– Треснутую посуду нельзя держать в доме.
– А то что? – мать усмехнулась, вырванная из размышлений.
Маша пожала плечами:
– Жизнь будет с трещиной.
– Она и так с трещинами. – Сказал отец, перелистывая газету. – Вон, что в мире творится!
Грубоватый от многолетнего курения смех матери заполнил пространство. Маша улыбнулась, окидывая взглядом мать: еще не старая, но от былой красоты мало чего осталось. А с фотографий, висевших на стене коридора – мать смотрела на нее молодой и красивой, блондинкой с большими зелеными глазами и курносым носом. Да и сейчас глаза матери были все такими же зелеными, но не яркими, как сочная молодая зелень, а тусклыми, как осенние листья, с темными припухшими кругами, почему-то никогда не исчезающими, даже в те редкие, теперь уже, дни, когда мать не пила.
– Скоро сентябрь. – Сказала Маша. – Надо бы к училищу подготовиться.
– Да, кстати, – вновь подал голос отец и посмотрел на время, дрожащими с похмелья руками отложил газету на край стола. – Мне на работу пора. До вечера.
Он поднялся, отодвинув от себя недопитый крепкий чай, потрепал Машу по волосам, прикоснулся пальцами к плечу Анны и вышел в коридор. Через несколько минут входная дверь со скрипом закрылась. В повисшей тишине слышно, как тикают, висящие над столом круглые желтого цвета часы, как мать делает глотки чая.