Письма к Фелиции - стр. 44
И это называется пожелания доброго утра? Разве так встречают пробуждающуюся возлюбленную в первые часы дивного воскресного дня? Что ж, каждый встречает ее так, как он устроен, да Ты наверняка и не хочешь, чтобы было иначе. Что до меня, то я буду доволен, если своим нытьем не вполне успел разогнать Твой сон и Ты погрузишься в него снова. А на прощание скажу Тебе еще, что все наверняка и совершенно непременно будет гораздо лучше и у Тебя совсем не будет никаких забот. Меня нельзя напрочь выбросить из писательства, раз уж я несколько раз, как мне кажется, оказывался в самой его сердцевине и грелся его теплом.
Но теперь ни слова больше, одни поцелуи, сегодня особенно много по тысяче причин – потому что воскресенье, потому что праздник на фирме позади, потому что хорошая погода или, наоборот, скверная, потому что я пишу плохо и потому что, возможно, буду писать лучше, потому что я так мало о Тебе знаю и только в поцелуях можно узнать хоть что-то по-настоящему, а еще потому, в конце концов, что Ты такая сонная и совсем не можешь сопротивляться.
Спокойной ночи! И доброго воскресенья!
Твой Франц.
30.11.1912
Любимая, везде и всюду должно думать только о Тебе, вот почему я пишу Тебе здесь, за столом своего начальника, которого как раз замещаю. Какую же Ты мне сегодня доставила радость своим большим письмом и двумя открытками! Последние, кстати, самым безумным образом пришли уже после пятничного ночного письма, позже них написанного. Я бы (тут как раз меня вспугнул телефонный звонок директора, а я его даже почти не испугался). Так вот, я был в киоске, покупал марки для письма, которое Ты получишь в воскресенье, если почте будет угодно (любимая, ну пропадают, пропадают же письма, или у меня мания преследования?), как вдруг прямо передо мной откуда ни возьмись наш почтальон, на самом верху твое письмо, я так рванул его к себе, что чуть не рассыпалась вся пачка…
…Но теперь мне и правда пора заканчивать, начальник не должен на работе писать любовные письма. У нас в отделе почти семьдесят служащих, если все они начнут брать пример со своего шефа, как это, в сущности, им и положено, тут ужас что начнется.
В придачу к письму посылаю Тебе приглашение на чтение. Я прочту там посвященную Тебе небольшую историю. Ты тоже там будешь присутствовать, хоть и будешь в Берлине, Ты уж поверь. Для меня это будет странное чувство – появиться в обществе с Твоей историей, то есть в известной степени с Тобой. История, кстати, очень печальная и малоприятная, выражения радости на моей физиономии во время чтения никто не поймет.