Письма из бессмертия - стр. 9

– Как же оно надоесть может, – Капустин садится на ярко-зелёную травяной ковёр, – я без него себя не представляю.

Из-за небольшого косогора выбегает сын. Со спиннингом и с пойманной щукой в руках.

– Только закинул, – торопливо рассказывает Виталий, – а она бац – и схватила блесну.

– Надо было её отпустить, – шутит отец, – и все твои желания исполнились бы, как у Емели…

Такие вот счастливые дни часто Капустину вспоминаются в полётах. Их много было и сколько ещё впереди!

Биография Капустина интересна. За время работы радистом в Аэрофлоте он налетал три тысячи часов, а штурманом – уже за шесть тысяч будет. Последней специальности обучался в Кировоградском лётно-штурманском училище, кроме того, как и все, поэтапно осваивал новую технику. На достигнутом останавливаться не пожелал.

Яркой лавиной огней встретил их Полярный. Любая посадка – пожалуй, самый ответственный момент полёта, когда напряжены все. А тем более, здесь. Пока северный аэропорт не отвечает необходимым требованиям. Как говорят лётчики в таких случаях, земля отстаёт от неба. Но скоро здесь появится новая, более широкая взлётно-посадочная полоса.

– Идём на посадку, – коротко сказал Беляков, и через несколько минут, считай, что… приехали.

Лёгкий толчок, и самолёт, почувствовав опору, стремительно понёсся по земле. Приподнялся со своего места бортинженер Николай Николаевич Соколовский, опытный механик. За его плечами Киевский институт гражданской авиации, мотни дневных и ночных полётов. Жизнь привела его в авиацию, которая стала судьбой.

Так получилось и у радиста Александра Алексеевича Дементьева. Приехал с Урала погостить к сестре, да так и остался здесь…

– Женюсь я, – однажды сообщил ей Александр.