Письма из бессмертия - стр. 8
– Жаль, что сейчас в Иркутске нет школы планеристов, – не раз сетовал он. – Вот с чего для юноши должно начинаться небо.
Романтика бесшумного полёта на планере увлекала в начале шестидесятых годов многих. Для одних это было самоутверждением, для других – желанием ощутить чувство полёта, а для него – освоением будущей профессии. Учили их тогда на общественных началах молодые иркутские лётчики. Сейчас они на заслуженном отдыхе, передали своё дело сыновьям и внукам.
Летело время, и сложнее становились полёты, длительнее рейсы. Сегодня штурманская кабина оснащена новейшими, сложными приборами, куда входит управляющий вычислительный комплекс. Он и помогает строго по заданному курсу вести «махину», несущую к Полярному груз весом до сорока тонн и горючее на обратную дорогу. Одним словом, в грузовой части самолёта можно поставить огромную ёлку и устроить бал-маскарад.
Ещё в ноябре, на одном из разборов полётов, Беляков сказал:
– А наш экипаж, товарищи, уже встретил Новый год. План уходящего по тонно-километрам выполнен. Да и сберегли мы несколько сотен тонн горючего.
Странным может показаться то, как же удалось им сэкономить столько горючего, если и полётов было больше, и норма на каждый определена. Но всё очень просто. Грамотно используется техника, отсюда и экономия. Здесь учитывается и высота полёта, и направление ветра, и рациональный выбор трассы. Да и старается экипаж до минимума сокращать время работы двигателя на земле – перед взлётом и после посадки.
О штурмане Николае Леонидовиче Капустине товарищи в шутку говорят, что по земле он мало ходит – больше в небе и на воде. Редко после окончания рабочего дня не торопится на лодочную станцию с семьёй. И жена Елена, и сын Виталий – заядлые рыболовы.
Что и говорить, богата и неповторима природа родного края. Плывёшь на моторной лодке по быстрой Ангаре майской весной и чувствуешь, как доносится сюда огуречных запах цветущего папоротника. Видишь птичьи игры в густых сосновых борах и раннее утреннее солнце, проглядывающее сквозь тёмную хвою. Рыбалка для Капустина не только увлечение, отдых от дел насущных, но и соприкосновение с природой.
Палатка на маленьком островке. Мечется пламя костра, повинуясь лёгкому ветру, и густая уха закипает в прокопчённом котелке. Прыгают поплавки в морщинистой воде, сторожат рыбацкую удачу. В синем небе белой густой змеёй вьётся след от реактивного самолёта. Капустин вскидывает голову к небу, любуется полётом.
– Полно тебе, Николай, – смеётся Елена, – или небо не надоело? Иди лучше уху пробовать.