Писатель: Назад в СССР - стр. 19
Вот сейчас прикоснусь к допотопному выключателю, который не нажимали, как современные, а поворачивали, и уже окончательно смогу убедиться, что переместился в собственную юность. Я протянул руку, рефлекторно зная, где находится выключатель, повернул его, и яркое сияние трехрожковой люстры озарило весь бедлам, царивший в моей комнате. Диван, купленный родителями в шестидесятых, взамен кровати, из которой я вырос, был разложен, а постель – не убрана.
На полу валялись скомканные листки бумаги – отходы литературного производства и немые свидетели творческих мук начинающего литератора. На письменном столе тоже лежали густо исписанные и исчерканные листы. Это были пока не отвергнутые варианты. Пишущей машинкой в семьдесят пятом я еще не обзавелся, так что приходилось корябать свои опусы от руки. Я вспомнил, что как раз в этом году силился написать первый роман – нечто среднее между «Мастером и Маргаритой» Булгакова и «Блистающим миром» Грина.
Помнится, там был какой-то вымышленный портовый город, ведьмы и черти, которые днем притворялись добропорядочными обывателями, а по ночам творили разбой и разврат. И вот среди них появился человек, обладающий способностями к левитации, которого нечисть принимает за Сатану, а добропорядочные горожане – за Спасителя. Был там у меня и нищий художник, и любящая его девушка из богатой семьи, роковые тайны и ужасающие преступления.
Могла бы получиться недурная штучка, но мне никак не удавалось добиться легкости стиля и прозрачности языка. Получалось многословно и тяжеловесно. Неудивительно, что постепенно я забросил этот замысел. Наверное, если взяться за него снова, сейчас, когда у меня за плечами изрядный опыт литературной работы и полно здоровья, может что-нибудь получиться. Было бы желание. В любом случае, мне придется писать и публиковаться, дабы обрести свободу и достичь благополучия. Не на заводе же мне всю жизнь вкалывать!
Я взял веник и совок, что стояли у двери, и начал подметать пол. Может, юному литератору Краснову и нравился этот творческий бардак, но меня от него воротило. Собрав сор, я сдернул с дивана простыню, содрал пододеяльник с одеяла и наволочку с подушки. Сложил диван. Теперь нужно было вытряхнуть мусор в ведро на кухне, а заодно разжиться шваброй и тряпками – протереть мебель и пол. Иными словами – выйти из комнаты. А значит, увидеть своих дорогих соседей. И, выйдя, я сразу же наткнулся на соседку.
– Добрый вечер, Тёма! – певучим голосом поздоровалась она.
– Добрый вечер, Марианна Максимовна! – откликнулся я, старательно отгоняя видение лежащей в гробу почти семидесятилетней старухи, какой я видел эту симпатичную, милую женщину в последний раз. – Вот, уборку затеял…