Пионеры Кремниевой долины. История первого стартапа из России, покорившего мир - стр. 6
В то время вся страна распевала шлягер Марка Бернеса «Я люблю тебя, жизнь» – про человека, устало идущего с работы домой и с благодарностью вспоминающего солдат, которые погибли, защищая эту прекрасную жизнь. А под Новосибирском тянули вместе с Галичем: «Где полегла в сорок третьем пехота без толку, зазря, там по пороше гуляет охота, охота, охота…»
Все это было уже слишком. После разгрома «Пражской весны» в 1968 году вольнице Золотой долины тоже пришел конец. Бардовские концерты запретили. Закрыли и кафе-клуб «Под интегралом». Даже студенческий карнавал вскоре сошел на нет – и уже никогда не повторился с былым размахом.
Постепенно о ночных приключениях Пачикова и Шмерлера стало известно в кругу друзей и знакомых. Среди них, видимо, нашелся осведомитель. Степан почувствовал перемену в отношении к нему некоторых преподавателей. Прежде он пользовался расположением большинства педагогов. Теперь же они старались его не замечать. Спустя год, на летней сессии 1969 года, у Пачикова начались проблемы со сдачей зачетов. После того как ему несколько раз подряд влепили неуд, Степан понял, что дело плохо.
Декан Борис Павлович Орлов, задержав приказ об отчислении, помог Пачикову с переводом в Тбилисский университет и даже написал рекомендательное письмо. В нем сообщалось, что Пачиков – способный студент и талантливый организатор.
Борис Павлович имел все основания обратить внимание тбилисских коллег на организаторские навыки Степана. За короткий срок учебы в НГУ тот умудрился прославиться как создатель и директор первой в Сибири студенческой рок-группы, а также инициатор кампании по сбору средств на спасение Венеции, которая пострадала от крупного наводнения. Пачиков умудрился тогда набрать несколько тысяч рублей – огромную по тем временам сумму. Все деньги вместе со списком граждан, неравнодушных к чужим бедам и сохранению исторического наследия, студент отправил в итальянское посольство в СССР.
В письме к грузинским коллегам декан НГУ объяснил внезапный переезд Пачикова на Кавказ его проблемами со здоровьем. Для студента, получившего черную метку от КГБ, можно было сделать немного. Разве что отослать его подальше – в надежде на то, что спецслужбы потеряют к Пачикову интерес в силу незначительности совершенного проступка и географической удаленности от места преступления. Как-никак Грузия была отдельной республикой в составе СССР, со своей во многом независимой номенклатурой.
План, казалось, сработал. Степан благополучно перебрался в Тбилиси осенью 1969 года, доучился до пятого курса и уже готовился сдать госэкзамены и переехать в Москву. Продолжение научной карьеры в аспирантуре престижного Московского государственного университета казалось делом решенным.