Пионеры, или У истоков Сосквеганны. Хижина на холме, или Вайандоте (сборник) - стр. 60
– Страсти какие! Небось, натерпелись вы страху, Бенджамен? Да как же вы оттуда выбрались?
– Страху! А какого нам черта бояться, – что соленой водой спрыснет? Велика беда! Как выбрались? Когда палуба была вымыта начисто, и нам надоело это, мы вызвали всех наверх, потому что те, чья очередь еще не наступила, спали себе внизу на койках, точно в наилучшей спальне. Вызвали всех наверх, принялись за дело, и то-то полетел наш фрегат! Ну, да и ходок был он, вы бы залюбовались, миссис Петтибон! Уверяю вас, почтеннейшая, – а я лгать не стану, – что он прыгал с горы на гору точно белка с дерева на дерево.
– Как! Совсем над водой! – воскликнула Ремаркабль, разводя от изумления костлявыми руками.
– Под водой или над водой, этого я и сам не скажу, почтеннейшая, потому что брызги и пена были так густы, что никто бы не разобрал, где тут вода, где туман. Но летел он стрелой, сударыня, и выдерживал как нельзя лучше. Это такой фрегат, что в нем покойнее жить, чем в наилучшем доме.
– Ну, а вы, Бенджамен, – воскликнула ключница, ошеломленная рассказом об опасностях, которым подвергался буфетчик, – что собственно вы делали?
– Что делал?.. Известно, что! Исполнял свой долг, как и все остальные. Будь на корабле соотечественники месье Лекуа, они посадили бы его на камни у какого-нибудь островка, но мы такой глупости не сделали, мы держались вдоль берегов, пока не поравнялись с Пиком, а там стали забирать то левым бортом, то правым. Я сам хорошенько не знаю: то ли мы перескочили через остров, то ли обогнули его, только были мы здесь, а стали там, вертелись во все стороны, шли то носом, то кормой, то одним галсом, то другим, а там и ветер утих.
– Удивительно! – сказала Ремаркабль, которая ничего не понимала в рассказе Бенджамена, но все-таки вынесла из него смутное представление о жестокой буре. – Должно быть, ужасно страшно жить на море, и я не удивляюсь, что вам не хочется покидать такой покойный дом. Положим, свет не клином сошелся. Когда судья пригласил меня приехать и поселиться у него, я вовсе не рассчитывала остаться здесь. Я приехала посмотреть, что поделывает семья спустя неделю после смерти мисс Темпль, и думала уехать в тот же вечер. Но семья была в таком расстройстве, что я не могла не остаться: надо же было помочь ей.
– И долгонько-таки оставались на борту, сударыня; видно, корабль оказался хоть куда.
– Что вы говорите, Бенджамен! Вам нельзя верить ни в одном слове. Ну да, судья и сквайр Джонс до сих пор поступали разумно, но теперь, я вижу, начинается совсем другое. Я знала, что судья уехал за дочерью, но не ожидала ничего подобного. По-моему, Бенджамен, ничего путного нельзя ждать от этой безобразной девчонки.