ПГТ. Роман о людях - стр. 27
Расположившись поудобнее, я щелкнул открывашкой, надолго приложился к бутылке, подергав кадыком, а потом блаженно растянулся на полке. В обычной ситуации кадыком я, конечно, не дергаю. Но надо привыкать к особенностям контингента, с которым придется работать. Вживаться, так сказать, в роль рубахи-парня.
Потом достал из папки конверты. Работа – прежде всего.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Тихий зов дембеля
«Дорогая моя Соничка.
Как же я рад что ты мне ответела и как же тебе спасибо за это. Письмо твое я читал и перичитывал много раз хотя оно короткое и рассказываеш ты о себе скупо. Но я тебе буду писать раз ты не против.
Новостей в моей жизни нынешней кот наплакал. Да и нет их вовсе. Так что про прошлое буду писать. Повспоминаем вместе поплачем иногда. Страное дело но поплакать по прошлому бывает так сладко.
Расскажу теперь про свои странствования. Я когда в Белгород подался экспедитором стал работать. Поматался по ближним селам и по дальним. Был например в Генераловке. Помнишь как Вася-Пушка говорил о своей супруге «она же дура с Генераловки, там все такие!». Склонял он ее как только мог супругу свою и всегда деревню эту поминал. Правда никаких дур в Генераловке я не приметил. Может по домам сидят чаи гоняют.
Зато там потомки староверов живут. Их видел. Они там поголовно все с бородами кроме баб. И смотрели на меня таким волком и двумя пальцами крестились. Думал ноги не унесу но ничего обошлось.
Тут везде по Белогорью в войну народу тьма тьмущая полегла как и у нас в Разумном. Вся земля от осколков звинит. Бабушки моей сестру посекло таким осколком и кровью она истекла. Не добежала до погреба где остальная семья схоронилась. Молодая девушка совсем, Еремина Клавдия Михайловна ее звали. А бабушку мою Агафья Михайловну, баба Гаша, ты помнить должна».
Молодец Федор Иванович, правильно, соображает. Художественные достоинства его мемуаров мне, конечно, до фени, а вот имена-клички-географические названия – это мой хлеб. С маслом. Даже если впоследствии эта информация не пригодится. А вдруг да понадобится?
«Бабушкину семью потом эвакуировали в соседнее село где воевали не так люто. Когда вернулись в Разумное на месте дома только железная кровать стаяла. Не сгорела. Метал хороший. Пока не вырыли какую-то землянку так и спали в бурьяне.
Однажды сосед Коляша выбросил в мусорку футбольные кеды. Они совсем до тла были изношены. А баба Гаша пожалела и на себя напялила. Лыком подвязала чтобы не развалились по дороге и на рынок пошла картоху торговать. Над ней потом полгода наши смеялись а она говорила «себе в подол заглядывайте вдруг вы там принесли кого а обувку мою не трожьте она еще крепкая послужит».