ПГТ. Роман о людях - стр. 26

***

В какие-то сорок минут я привел количество вещей к состоянию минимальной достаточности. После этого они поместились в наплечную сумку. Зато кровать наша превратилось в подобие магазина секонд-хэнда с расширенным ассортиментом. Это там, где продаются не только шмотки, но и мелкая бытовая техника, и косметика, и еда. Кстати, еда «секонд-хэнд» – это сильно. Не хотелось бы пробовать.

Костюм с галстуком я тоже выложил. Не тот случай. Не те люди. Деревенская интеллигенция в виде алкашей и работяг примет меня любым.

Света отошла быстро. Даже попрощались хорошо. В общем, она никогда долго не дулась, это было не в ее стиле. Мелко отомстить потом, когда не ждешь, это – пожалуйста, это она могла.

За час до поезда за мной заехал прежний шофер. Я уже знал, что зовут его Гена. Машина, на которой Гена вез меня на вокзал, была ему под стать. Глядя на обоих, создавалось ощущение, что они могут пройти сквозь тебя, даже не заметив преграды. А ты при этом превратишься в космическую пыль. Рядом с таким Геной любой средних размеров мужчина чувствует себя Чебурашкой. Поэтому другие машины уступали нам дорогу самым естественным образом. И к возкзалу мы подъехали почти сразу после того, как отъехали от дома.

Гена порывался проводить меня до поезда, но тут я оказался непреклонен. Я представил себе, как он, неся мою сумку, доводит меня до вагона, а потом стоит на перроне, утирая скупую, но неудержимую мужскую слезу. И машет, и машет мне вслед платочком, больше похожим на наволочку. А все пассажиры смотрят на эту трогательную сцену, а потом всю дорогу, все двадцать часов, подозревают нас в чем-то нехорошем.

Нет уж, сумку я и сам донесу. Тем более, мне надо зайти в магазин. Ехать на село в трезвом состоянии – идея странная, не находите? Я нахожу.

Распрощавшись с Геной (целоваться не стали), я пошел, увидел и купил разного спиртосодержащего. Взял раза в полтора больше того, чем было надо. Потому что иначе все равно не хватило бы, и я бы пошел за добавкой на какой-нибудь заброшенный полустанок, и отстал бы от поезда навсегда. И остаток жизни провел бы на берегу тихой речки, в единении с природой, русалками и экологически чистыми комарами. Я себя знаю. А у меня семья. И Португалия манит и ждет.

Показав немолодой, но радостной, как рябина на морозе, проводнице паспорт, я прошел в свое купе. За радушием железнодорожной работницы тщательно скрывалась классовая ненависть: вот он, мол, буржуй, который четыре места выкупил. Ну и ладно. Хоть раз побуду ненавидимым всеми богачом.

Как хорошо, что теперь не надо стелить белье, уже застелено. В моем купе, естественно, белье присутствовало на всех четырех места. Обязательно буду спать на каждом и помну их, как в сказке про трех медведей. Это даже не одной попой на двух стульях, это гораздо круче.