Петр Аркадьевич Столыпин. Воспоминания о моем отце. 1884-1911 - стр. 37
Когда она приезжала к нам, то привозила папа в подарок орехи в сахаре и всегда радовалась при этом тому, что случайно узнала, что папа их любит.
– А то, – говорила она, – хочется доставить Петру Аркадьевичу удовольствие, а что подарить человеку не пьющему и не курящему, врагу привычек?
Действительно, папа говорил, что он «враг всяких привычек», так как привычки лишают человека свободы, чего он не хочет допустить ни за что:
– Разве это не унизительно, что, если я не смог закурить, когда почему-либо захотел, из-за этого у меня настроение испорчено, ум не работает ясно, и порчу и другим жизнь, и сам не в состоянии ни работать, ни веселиться?
Сколько раз я слыхала, как папа говорил, смеясь, гостям:
– У нас староверческий дом – ни карт, ни вина, ни табака.
Юрий Александрович Лошкарев был отставной генерал: толстый, с большими седыми усами с подусниками, приятный собеседник и умный, образованный человек. Почему он жил в Ковне, я не знаю. Жил он в первом этаже большого дома около бульвара и весь день сидел около окна в большом кресле. Он страдал одышкой и ночью спал тоже на этом кресле. Когда мимо него проходил кто-нибудь из знакомых, Юрий Александрович во все времена года, какова бы ни была погода, открывал окно и разговаривал о том о сем, остря, смеясь, пересыпая разговор шутками.
Мадемуазель Сандо почти ежедневно ходила с нами во время утренней прогулки к этому окну. Нам генерал давал по конфекте, мадемуазель Сандо одалживал французские книги, а когда по прочтении делился с ней впечатлениями, говорил мне своим густым басом:
– Ну, Матя, отойди, голубушка, не про тебя писано. Прощаясь, он всегда говорил:
– Mille choses à Maman.[16]
И кончилось тем, что моя маленькая сестра, Елена, обиженно сказала:
– Vous dites toujours mille choses et ne donnez jamais rein.[17]
Юрий Александрович Лошкарев обедал у нас в определенный день каждую неделю в Ковне и гостил ежегодно недели две в Колноберже.
Глава 15
Часто бывало, что кто-нибудь из наших ковенских друзей приурочивал свой приезд в Колноберже к празднику рабочих. Это был один из самых веселых дней за лето, и готовились к нему с самой весны, тогда как сам праздник был всегда осенью, после уборки урожая.
Моя мать ввела обычай ежегодно дарить детям наших рабочих по готовому теплому платью, а бабам головные платки. Шили мы эти платья девочкам и рубашки мальчикам всем домом: и мама, и гувернантки, и гостящие у нас друзья и дети, и горничные – и то еле поспевали, так как нужно было их заготовить для сорока семей.
К назначенному дню (всегда теплому и солнечному, а то праздник переносился) все было готово, и я весело с мадемуазель Сандо и Елизаветой Венедиктовной убирала в большие бельевые корзины груды платьев и платков, связанных пакетиками по семьям.