Петербургский сыск. 1874 – 1883 - стр. 17

– С кем из чинов Афанасий Петрович состоял в дружеских отношениях?

– Я затрудняюсь Вас сказать, – растянул слова священник.

– Я смогу приехать в ваше ведомство для проведения первоначального дознания?

– Несомненно, я понимаю трудности Вашей работы, но я и приехал к Вам, чтобы Вы разобрались в исчезновении нашего секретаря, если таковое состоялось.

– Вы не уверены в его пропаже?

– Извините, но я предпочитаю верить в счастливый исход этой истории.

– Надеюсь, что, – на губах Путилина промелькнула тень улыбки, – это недоразумение. Однако не затруднитесь сообщить мне адрес пропавшего.

– Непременно, – и священник извлек из—под сутаны листок бумаги, который заготовил загодя, и протянул его начальнику сыскной полиции.

– Благодарю, – Иван Дмитриевич взглянул на написанные мелким каллиграфическим почерком строки. – Замечательно. Если не возражаете, я намерен посетить консисторию завтра с утра.

– Пожалуйста, господин Путилин, милости просим, – стул почувствовал свободу и жалобно пискнул, когда посетитель с него поднялся, – однако мы обеспокоены судьбой Афанасия Петровича и нам хотелось бы знать, где он может находиться. – Священник вновь окинул недовольным взглядом кабинет и осенил себя крестным знамением.

– Что ж, Миша, поехали разыскивать пропавшего? – Иван Дмитриевич взял трость и шляпу.

– Вы думаете, что…

– Нет, любезный господин Жуков, – перебил помощника Путилин, – в данную минуту я не склонен предлагать замысловатые истории столь внезапного исчезновения секретаря консистории. Может всякое приключиться, но по мне посетим поначалу место жительства Афанасия Петровича, а там и видно будет, в каком направлении шаг держать.

– Коляску?

– Не стоит, – произнёс Иван Дмитриевич, надевая шляпу, – он проживал недалеко, пройдемся по улице пешочком, благо солнце нам благоволит.

Через четверть часа стояли у серого четырехэтажного дома с вычурной лепниной и маленькими балкончиками, гнездами, прилипшими к некоторым окнам на фасаде.

Дворник стоял у ворот с метлой в руке и в темном фартуке.

– А как же не знать господина Комарова, – говорил он, подобострастно склонившись перед полицейскими чинами, – очень сурьезный человек, благо, что молод, но всегда к нам с уважением.

– Когда ты видел его в последний раз? – поинтересовался начальник сыска.

– Дак, третьего дня они вышли, взяли извозчичью коляску и укатили.

– Он был один?

– Так точно, – осклабился дворник, – я ж говорю, сурьезный был господин, чтобы в подпитии или к примеру дамы, то ни—ни. Служба у него духовная, от этого он и не позволял себе лишнего.