Песня Свон - стр. 67
Безжизненные глаза шевельнулись на бледном лице.
– Я в порядке, – прошептал он и едва заметно улыбнулся.
Хэннен прислушался к голосам в наушниках.
– Последний «B-1» только что сбит над Балтикой. Советы восемь минут назад разрушили Франкфурт, а шесть минут назад по Лондону был нанесен удар разделяющейся боеголовкой межконтинентальной баллистической ракеты, – доложил он Президенту.
Тот сидел неподвижно, как каменный.
– Какова оценка потерь? – устало спросил он.
– Еще не поступила. Голоса настолько искажены, что даже компьютеры не в состоянии разобраться в них – из-за атмосферных помех.
– Мне всегда нравился Париж, – прошептал президент. – Вы знаете, Джумана и я провели в Париже медовый месяц. Как в Париже?
– Не знаю. Из Франции еще ничего не поступало.
– А Китай?
– Пока молчание. Думаю, что китайцы терпеливо ждут.
Лайнер подпрыгнул и опять снизился. Двигатели выли в замусоренном воздухе, борясь за высоту. Отблеск голубой молнии озарил лицо президента.
– Ну, что ж, – сказал он. – Вот мы сейчас здесь. Куда мы отсюда отправимся?
Хэннен хотел ответить, но не нашел, что сказать. У него перехватило горло. Он потянулся, чтобы опять закрыть окно, но президент твердо сказал:
– Не надо. Оставьте. Я хочу видеть.
Он медленно повернул голову к Хэннену.
– Все кончено, не так ли?
Хэннен кивнул.
– Сколько миллионов уже мертвы, Ганс?
– Не знаю, сэр. Я бы не беспокоился…
– Не опекайте меня, – неожиданно закричал президент так громко, что даже суровый капитан ВВС подскочил. – Я задал вам вопрос и жду на него ответа: точную оценку, прикидку, все что угодно! Вы слушали донесения. Скажите мне!
– В северном полушарии, – начал, дрожа, министр обороны, его железное лицо стало расплываться, как дешевая пластмасса. – Я бы оценил… между тремястами и пятьюстами пятьюдесятью. Миллионов.
Президент закрыл глаза.
– А сколько умрет за неделю, считая с сегодняшнего дня? За месяц? За шесть месяцев?
– Возможно… еще двести миллионов за следующий месяц, от ран и радиации. А потом… одному Богу известно.
– Богу, – повторил президент. Слеза скатилась у него по щеке. – Бог сейчас смотрит на меня, Ганс. Я чувствую, что он смотрит на меня. Он знает, что я погубил мир. Я… Я погубил мир.
Он закрыл лицо руками и застонал. «Америка пропала, – подумал он. – Исчезла».
– О, – всхлипнул он. – О… нет!
– Думаю, пора, сэр. – Голос Хэннена звучал почти нежно.
Президент поднял мокрые остекленевшие глаза. Его взгляд обратился на черный чемоданчик на другой стороне прохода. Он снова отвел взгляд и стал смотреть наружу. «Сколько народу могло остаться в живых после такого опустошения?» – мучил его вопрос. Нет, лучше было спросить: «Сколько народу хотело бы после этого остаться в живых?» Потому что из своих докладов и исследований на военную тему ему было ясно одно: сотни миллионов погибших в первые часы – счастливцы. Это те, кто останется в живых, будут страдать от тысяч видов проклятия.