Песня Свон - стр. 117

Маклин подошел к шкафу. Внутри все рухнуло, и содержимое вывалилось наружу. Он встал на колени и, держа фонарь на сгибе руки, стал рыться в куче, ища что-то, что, он знал, должно было быть там.

Немного погодя он нашел.

– Роланд, – позвал он. – Поди сюда.

Мальчик стал позади него.

– Да, сэр?

Маклин подал ему автоматический пистолет «Ингрем», лежавший раньше на полке шкафа.

– Под твою ответственность.

Он положил в карманы куртки несколько обойм.

Роланд засунул рукоять священного топора за пазуху под ремень и обеими руками взял автомат. Он был тяжелый, но он и должен быть такой… такой справедливый. Справедливый и значительный, как некий настоящий символ власти, за который должен отвечать Рыцарь Короля.

– Ты что-нибудь понимаешь в оружии? – спросил его Маклин.

– Мой отец брал меня… – Роланд запнулся. Нет, надо было говорить не так. Совсем не так. – Мне приходилось стрелять по мишени, – ответил он. – Но не приходилось из такого.

– Я научу тебя, как это делать. Ты будешь моим указательным пальцем на спусковом крючке, когда понадобится.

Он посветил на «Медвежонка», стоявшего в нескольких футах от них и все слышавшего.

– С этого момента парнишка будет при мне, – сообщил он «Медвежонку», и тот кивнул, но ничего не сказал.

Маклин больше не доверял «Медвежонку». «Медвежонок» знал слишком много и мог сорваться. Мальчишка – другое дело. У парня крепкие мозги, он ловок – полковник видел, каково было парню спуститься в яму и проделать то, что от него потребовалось. Парень выглядел слабаком, но если бы он сдался, то сдался бы еще раньше.

Роланд повесил автомат на плечо и приладил его так, чтобы было удобно воспользоваться в случае неожиданности. Теперь он был готов идти за Королем куда угодно. Из тенистых глубин его памяти стали всплывать лица, мужчины и женщины, но он вновь отправил их на дно. Он больше не хотел вспоминать эти лица. В этом не было пользы, это только расслабляло.

Маклин был готов.

– Хорошо, – сказал он. – Ну, посмотрим, что получится.

Одноглазый горбун и мальчик в разбитых очках последовали за ним в темноту.

– Леди, – сказал Джек Томашек, – если вы надеетесь пройти через это, то нам с вами не по пути.

Сестра не отвечала. С реки Гудзон ей в лицо дул резкий ветер, и она щурилась из-за колючих снежинок, летевших из черных туч, растянувшихся по всему горизонту погребальным саваном. Жиденькие желтые лучики солнца пробивались сквозь облака и перемещались, как прожектора в фильмах о побегах из тюрьмы, угасая, когда прорехи в облаках закрывались. Река кишела трупами, была забита плывущим хламом, корпусами сгоревших барж и катеров, все это медленно, как ледяная шуга, уплывало на юг, к Атлантическому океану. На другом берегу этой кошмарной реки все еще полыхали нефтеперегонные заводы, и черный густой дым вихрем сносило на берег Джерси.