Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга - стр. 57

– Скажите сначала – на что спорите, – улыбнулась Шантари. – Впрочем, мне недостает фантазии представить, как эти двое умудрились бы сделать детей.

Два бокала вина растормошили Кюимеи. Она с блаженной улыбкой разглядывала руины дворца, благосклонно кивала цыкающим от недовольства скелетам и даже придвинула свой стул к стулу музыканта. Тот сразу повеселел. Джэйгэ же, наоборот, всё мрачнел, гневно ковырял свое варенье и нетерпеливо тарабанил – то пальцем по столу, то ногой по полу.

– Долго они еще? – сказал он, когда все замолчали.

– Скоро вернутся, – пообещала Шантари.

– Если вам нужны деньги, я найду сколько нужно…

– Вы думаете глупости, господин Джэйгэ.

– Я заработаю где-нибудь, сколько вы скажете.

– Если бы ваша беда могла решиться такой суммой, которую можно заработать – она не была бы бедой.

Джэйгэ исподлобья глянул на демоницу, но увидел только скелетов за ее спиной.

Кюимеи выпила еще бокал и еще придвинулась к Сардану. Музыкант покраснел от внимания.

– Мне кажется, эта женщина к вам неравнодушна, – сказала Шантари.

– Она любит своего песика, – съязвила Ашаяти. – Видела бы ты, как он за ней ухаживал, когда она валялась без сознания….

Кюимеи пьяно улыбнулась. Ашаяти заглянула в кувшин с вином.

– У тебя одно вино? – огорчилась она. – Есть что-нибудь горячее? В Ооюте был хороший грибной чай.

– О, я читала про него, – оживилась демоница. – Говорят, кружки три или четыре – и всё вокруг цветет, и всё вокруг танцует, и зайчики поют серенады, и петухи ведут кадриль, всё сияет самоцветами добра, и вдруг просыпаешься без штанов в каком-то непонятном месте…

– Это ты какую-то свою порнографию читала.

– Ты просто, кажется, не пила трех кружек.

– В Ооюте и на одной разориться можно. Там горячая еда стоит как золотой меч.

– Зато мои горячие объятия бесплатны.

– Потому что никто не станет платить за то, что никому не нужно.

Шантари улыбнулась, а Джэйгэ выпил бокал вина и вонзился ногтями в стол. Потом одернул себя, но ненадолго. Взвинченный весь, он схватил со стола нож, покрутил между пальцами, потом сжал в кулаке и согнул лезвие. Демоница и остальные молча уставились на почтальона. В комнате вздрогнуло и заволновалось пламя свечей. Потемнел воздух, а под потолком зашевелилось дымное покрывало. Шантари покосилась на музыканта, а тот напряженно вслушивался в тишину.

Отворилась дверь, и в комнату протиснулся мокрый от дождя скелет.

– Нашли ее, – сказал он.

Роскошная карета, отделанная красноватым в свете фонарей золотом, пробиралась по волнующимся в поисках развлечений улицам Чауянати, проталкивалась, окруженная отрядом скелетов, сквозь толпы прожигателей жизни и состояний. Ашаяти фыркала и презрительно оглядывала из окошка неутомимую орду гуляк и господ, чрезмерно оживленных модниц и потных от жары зазывал, хохочущих без повода юнцов и брюзгливых толстяков. Ряженые в смешные наряды слуги таскали изнеженных хозяев на спинах и руках, другие на четвереньках возили господских детей, и те дергали несчастных за волосы, как лошадей за поводки.