Песня любви Хрустального Паука. Часть I. Книги Севера - стр. 12
Джэйгэ нервно отвернулся и дернул уздечку каарзыма.
– Не сверну, – сказал он.
Джэйгэ поспешил по дороге, ведя сцепленных каарзымов за поводок. Тропа скоро уткнулась в опушку и повела в обход леса. Джэйгэ поглядывал на темную зеленую листву, на вздрагивающие под резкими порывами непостоянного ветра ветви, на иголки и размышлял. Последние две недели он постоянно спешил, спал через раз, устраивал привалы только когда совсем кончались силы – и всё равно опаздывал. Он разложил в уме маршрут последнего месяца, вспомнил почтовую карту и прикинул, где мог ошибиться. И ничего не придумал. Потому что он не ошибся. Да, он долго обходил горы, но, во-первых, в горах не было дороги (по крайней мере, о ней не знали местные), а во-вторых, вокруг были разбросаны селения, где нужно было собрать отправления. Другой дороги не было, а значит, весь маршрут из Арын-Абе до Эрээсина изначально был составлен так, что нельзя было уложиться в срок. Что это – халатность составителей, которые в жизни не выбирались дальше своих контор и представляли мир по картам и цифрам, или намеренная ошибка, вредительство? Ведь если Джэйгэ не вернется в срок, то не просто потеряет всё заработанное, а еще и получит штраф, и выйдет тогда, что последний месяц он прожил впустую! Не впустую даже – а вовсе зря! Терпел морозы, ливни, пробирался сквозь реки грязи, спасался от хищников, умирал от голода и отдавал последние куски перепуганным, измученным и надменным, кстати говоря, каарзымам. И ради чего? Чтобы стать еще беднее? Чтобы его, нищего почтальона, деньги положил себе в карман какой-то чиновник-вредитель, сидящий в теплом затхлом кабинете, где жизнь и смерть перепутались местами?
Еще один месяц, который не только не приблизит Джэйгэ к цели, а наоборот – отдалит… К цели и так давным-давно не видимой на горизонте, к цели скорее призрачной, чем реальной, к мечте, которая, несмотря на свою реальность, кажется игрой воображения.
Зачем я прожил этот месяц? – думал Джэйгэ.
И эту жизнь, – отзывалось эхо.
К чему вообще спешка? В ооютском языке до сих пор нет единых названий месяцев, а почта копирует южные порядки и выставляет сроки не по дням, а вообще по часам (используя для этого матараджанские термины)… Хорошо, наверное, ходить южными дорогами и считать шаги, и совсем не то пробираться болотистой степью и ледяными сугробами, без карты и троп – здесь и вправду ни к чему месяца… Иногда не знаешь, доберешься до города зимой или летом…
Джэйгэ споткнулся о камень, самодельная меховая шапка с наушниками съехала на глаза. Джэйгэ снял ее, распрямил. В подкладке за околышем звякнули монеты. Всего семь джагыр – семь монет за пять лет работы на почте. Год его жизни стоил не сильно больше одной монеты. Кому он такой нужен? Сколько можно купить за такие деньги? Старого хромого каарзыма? Дырявую доху? Кадку бидсэха? Джэйгэ посмотрел на равнодушное небо, на равнодушный мир. Всему этому миру было плевать на него, нищего и никчемного бродягу с семью монетами, который вскоре, выплатив штраф, станет еще беднее… Сколько останется тогда? Четыре монеты? Три?