Песня кукушки - стр. 41
– П… прости меня… – прохрипела она.
Дверь открылась. Отец вошел, и его лицо не было суровым. На нем были написаны усталость и грусть, отчего Трисс почувствовала себя еще хуже.
– Такого поведения я не ожидал от моей Трисс, – тихо сказал он. – Моя Трисс милая, спокойная девочка, она всегда хорошо себя ведет. Она не топает ногами и не кричит за обеденным столом.
– Мне так стыдно, – прошептала Трисс. – Я не могу… – «Не могу с этим справиться, мне кажется, я схожу с ума, мне кажется, вы морите меня голодом и я умру, мне кажется, вы меня ненавидите, а я ненавижу вас». – Мне кажется, я… наверное, у меня температура. – Простая ложь, легкий предлог, и Трисс стало нехорошо от этих слов.
– Да. – Осанка отца утратила напряжение, и он сел рядом с ней на кровати. – Да, скорее всего. Мне показалось, что ты раскраснелась, когда мы выходили от портного. – Он потрогал рукой ее лоб и был удовлетворен. – Длинный день, не так ли? Много событий.
Он обнял ее, и она прижалась к нему, цепляясь обеими руками, словно утопающая, пряча лицо в его жилете. «Помоги мне, помоги мне, помоги мне…»
– Что тебе нужно, – наконец вымолвил отец, – так это пораньше лечь спать. Хорошенько выспавшись, ты почувствуешь себя намного лучше.
Он прижал ее к себе, отпустил и встал, ласково глядя на нее сверху вниз. Трисс сумела выдавить улыбку и кивнуть. Дверь за ним закрылась, и Трисс осталась одна, наедине со своими мыслями.
Пен сказала Трисс, что та делает все чуть-чуть неправильно. «Это правда, – подумала она. – Я все делаю неправильно. Я солгала доктору, который хотел помочь мне, и непохоже, чтобы это пошло мне на пользу: я продолжаю кричать на людей, и скоро они все равно решат, что я сошла с ума. Так что я могу сделать? Мне надо выздороветь без помощи доктора. И быстро, пока они не поймут, как серьезно я больна. Так не может продолжаться».
Ей надо выздороветь. Возможно, это лишь вопрос силы воли. Возможно, это реально – заставить себя не съедать все, что есть в доме. Может быть, она заставит себя не видеть странные несуществующие вещи. Возможно, когда Ангелина начала кричать, ей следовало просто игнорировать ее и продолжить собирать вещи. Возможно, если бы она просто смотрела на шевелящиеся манекены в витрине магазина, а не убежала прочь, они вновь стали бы неподвижными. Может быть, куклы в ее комнате на самом деле не двигались, что бы она ни видела периферическим зрением…
Ее глаза устремились к гардеробу, куда были торопливо спрятаны куклы, и она нерешительно села, кусая губу. «Они не шевелятся, – сказала она себе, осторожно приближаясь к двери. – А даже если да, я знаю, что это не по-настоящему. Я буду просто смотреть на них, и они станут нормальными».