Песнь зимы - стр. 30

Бег у волшебного коня оказался на удивление ровным. Его спина почти не качалась. Он будто плыл над тропой, а Вита смотрела по сторонам и угадывала знакомое. Удивлялась, как умудрялась каждый раз забывать то, что видела много раз?

Без магического морока, дурманящего голову, дорога к дому ведьмы выглядела знакомо. Вот двойная ель. Вот россыпь острых камней. Вот плоская скала – «каменный стол». Все казалось очевидным…

Дорога привела всадников к поляне.

Избушка на ней выглядела мертво. Магия покинула старые бревна, мшистую крышу, окна, похожие теперь на провалившиеся глаза покойника.

Вита сразу поняла – зря пришли. Ведьмы тут нет.

– Опоздали, – озвучила догадку.

Ган чуял иное: внутри еще кто-то был.

Был. И стремительно таял. Угасал.

Чья-то жизненная энергия легкими нитями тянулась из окон, почти осязаемая. Волшебство вокруг ведьминой избы продолжало умирать. Реальная же жизнь погибала внутри…

– Зайдем, – озвучил мысль Ган, соскользнул со спины коня и первым вошел в приоткрытую дверь. – Лежать.

Оба скакуна послушно улеглись на снег.

Вита скатилась со спины своего, скинула щит, приложила к деревянному боку покорного чудища и, вытащив меч, отправилась за леопардом.

В избушке было темно и душно. Пахло уже не травами, а тленом. Сыростью. Мышами. Они тихонько скреблись под полом, и крылось в их шуршании нечто пугающее. Вита внимательно прислушалась, и ей показалось, что невидимые зверьки в подвале не просто грызут ветхий пол, а переговариваются.

В сенях не было развешанных трав. Тусклый свет луны попадал на кривоногую скамью в углу и отражался блестящей монетой в черном жерле деревянного ведра. Под потолком гулял ветер, шевелил паутинки. Они, едва различимые, слабо серебрились в ночи.

Из соседней комнаты донесся звук. Он походил на стон, но был слишком слабым, чтобы распознать его точно.

– Пойдем-ка, поглядим, – предложил Ган.

– Пойдем, – согласилась Вита и шагнула в темноту первой.

Окна внутренней комнаты не пропускали свет, но яркая луна не желала сдаваться и пробивалась внутрь сквозь дыры в занавесках. Она вырывала кусок кровати, стоящей в углу. На подоконнике отчетливо вырисовывался силуэт дохлой птицы с закостеневшими ногами, драматично вскинутыми к потолку. В центре комнаты черной кляксой застыл силуэт лежащего на полу тела.

– О-о-о-х, – вновь раздался болезненный стон.

Теперь уже точно можно было полагать, что человечий. Голос вроде бы мужской. И… знакомый.

– Данияр, это ты? – поинтересовалась Вита вслух, но меч на всякий случай покрепче перехватила.

– О-о-о-х…

– Дай свет, – как-то неуверенно потребовал Ган. Яркая вспышка на миг осветила комнату: старую печь, кровать на бревенчатых ногах, стол-пень… И погасла, рассыпавшись ворохом искр. – Темная сила! Чтоб тебя!