Песнь Сорокопута. Да здравствует принц! - стр. 61
Люмьер сказал, что Уильям Хитклиф по молодости был доверчив, дружил с полукровками и низшими. В те годы на него сильно влиял император Бёрко, мечтавший стереть границы между сословиями. Чистокровный утверждал, что у Хитклифа-старшего была интрижка, которая чуть не привела к разводу с женой. После непродолжительной связи Хитклифа с полукровкой на свет появился незаконнорождённый ребёнок. Что если это правда Скэриэл? Уильям Хитклиф после смерти императора кардинально поменял своё отношение к полукровкам и низшим. Подумать только… и этот человек однажды осмелился прилюдно дать Скэриэлу пощёчину!
– Он сказал, что из-за этого Гедеон решил стать его наставником в Академии.
– Из-за чего?
– Ну, из-за того, что Скэриэл его младший брат. Уильям Хитклиф не знает о сыне, кажется, он уверен, что та полукровка избавилась от ребёнка. Но… – я запнулся, – но Гедеону правда известна.
Гедеон и Скэриэл… Если так посудить, то они используют похожие методы для достижения цели. Все средства хороши, так, кажется, говорят.
– Я не понял. – Эдвард отложил возвратную пружину в сторону, опёрся на спинку стула и с недоумением спросил: – Вы серьёзно в это поверили? И кто тогда его мать? Кем была эта полукровка?
– Я не знаю. Люмьер больше ничего не сказал.
– Бред какой-то… – Поморщившись, он потёр переносицу грязными после чистки пистолета пальцами. – Если это правда, то Готье его брат? Тогда мы можем проверить родство. Достаточно заполучить волосы или слюну Хитклифа и сделать анализ ДНК. Я бы не доверял этому чистокровному без доказательств.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя прикусил язык. Эдвард, как и Скэриэл, не знал, что Готье – приёмный ребёнок в семье Хитклифов.
Дверь в ванную комнату отворилась, и в облаке пара перед нами предстал Скэриэл. На нём было только полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, вторым полотенцем он с ожесточением вытирал влажные волосы. На груди виднелся уродливый шрам от ножевого ранения. Исключая это, выглядел Скэриэл здоровым, щёки раскраснелись после горячего душа. С волос по обнажённому телу скатывались капли воды.
– У тебя, значит, отец появился? – хохотнул Эдвард, поднимаясь. – Поздравить вас, мистер Хитклиф, сэр?
Он протянул руку для шутливого рукопожатия.
– Идите к чёрту, – отрезал Скэриэл, мимоходом показав нам средний палец.
Он был не в духе. Это доказывало, что слова Люмьера задели и его.
Скэриэл бросил мокрое полотенце на стул, небрежно зачесал волосы пятернёй и прошёл к холодильнику – я отодвинулся, давая ему возможность для манёвра в тесном помещении. Открыв дверцу, он лениво изучил содержимое.