Песнь кинжала и флейты - стр. 9
– Ай-яй-яй! Помогите! Бьют-грабят-избивают – шутливо тихо заверещала она от щелчка. – Между прочим, Флорус – мой месяц, – гордо заявляла она. – Интересно, а господин Горлак тоже родился во флорус?
– Не неси ерунды, не могут все минотавры рождаться в месяц минотавров. Рождаются круглый год, независимо, в каком знаке на небе висит луна, – отвечал ей Вир.
– Да уж, а то представляю, как в Кернане бы праздновали целый месяц сплошных Дней Рождений, – захихикала Ди.
– Вон как тот бедолага, – ткнул юноша пальцем на тело храпящего пухлощекого старика, валявшегося в подворотне, вокруг которого копошился какой-то четвероногий маленький зверь, не то барсук, не то крыса-переросток, пытаясь вытащить из кармана что-то блестящее, – пить, не просыхая.
Наконец они вернулись в свой район на окраине и добрели до собственного одноэтажного дома. Вир огнивом быстро зажёг подсвечник с тремя свечами, поместив на центральный стол главной комнаты, служащей по необходимости и гостиной, и трапезной, и переговорной. А отсюда вели две двери в их небольшие скромные спальни.
Вся мебель была дешёвой из хвойных пород. Разве что этот самый вытянутый стол был из берёзы и имел более изящно вырезанные ножки с декором. У некоторых верхних полочек дверцы уже покосились. А у шкафа с одеждой одна створка вечно чуть приоткрывалась, никак до конца не захлопываясь и не удерживаясь в запертом положении.
– Так какие там у тебя планы на завтра? – интересовалась Диана, шаря среди съестных припасов.
Ещё один подсвечник с тремя свечами юноша поставил на столик у окна, где лежал раскрытый томик по геометрии с изображением начертанных фигур и подписанными к ним заданиями на эльфийском в изящной рунической вязи. Ниже же был лист дешёвой бурой бумаги с незаконченной на две трети работой. Вир указал сестре именно туда: мол, продолжай доделывать уроки.
Так что ей, нашедшей округлого миндального печенья, не оставалось ничего, кроме как, похрустывая с обречённым видом, подчиниться, сесть за грифель и уткнуться в книгу. Спорить с братом в отношении этого было бессмысленно, он и так многое спускает ей с рук и столько всего делает, дабы они здесь не умерли с голоду.
– Возможно, будет сделка на новую флейту, – достал он свою металлическую свирель и заиграл неторопливую мелодию горного одинокого пастуха, холмистыми волнами пейзажей льющуюся образами дола и возвышенностей в самое сердце.
– Очень подробный ответ, – хмурилась девочка, выводя ровную линию.
– Если всё состоится и пройдёт удачно, тогда и расскажу. Сейчас-то чего мечтать впустую? – хмыкнул он, прервав мелодию.