Песнь кинжала и флейты. Том 2 - стр. 47
Хрисс сравнивал местный ландшафт с домом в Фафнире, утверждал, что там водятся здоровенные двуногие птицы-хищники, которых побаиваются даже лучшие стрелки людоящеров. Что жизнь там весьма примитивна, напоминает даже не этот пограничный участок, а скорее Урд орков, однако Ди никогда там не была, потому и сравнений этих не понимала.
Затем людоящер посетовал, что рядом нет никакого плоского ровного камня или широкого пня, чтобы с кем-нибудь сыграть в карточного «Архимага». Так что по итогу и вовсе завалился рядом с костром вместе с книгой, чтобы было видно страницы, и начал почитывать какой-то учебник по травам и растениям с детальными красивыми иллюстрациями, похожими на вложенный гербарий.
Зеленоглазый эльф закурил в длиннющей трубке из белого дерева смесь, в которой табак и травы сочетались с душистым цветочным ароматом. Он много рассказывал о кораблях, но ни разу не остановился на том, почему завязал с пиратским флотом и осел сыроваром на островах.
– Пиромагия от древнего гномьего «пиро» – «огонь», – рассказывал Стефан юной волшебнице. – А вот слово «огонь» уже от эльфийского «игнис», у людей он стал «агнь» или «агни», а там уже и в «огонь» превратился с годами развития и преобразования речи. Язык меняется с течением столетий, ныне древний эльфийский и гномьи наречия почти позабыты, никто на них не разговаривает. Почти всюду «общий» Имперский – людской. Даже некоторые орки его знают.
– Ух ты! Как интересно! На современные слова влияет древний язык гномов! – хлопала радостная Лилу в ладоши.
– Вечный спор, кто во всём был первее, эльфы или гномы, – фыркнул Бром. – Каждая раса верещит: мол, это мы-мы! Мы первые всё придумали! У вас акве-дуки? А у нас гидро-снабжение! У вас терри-тория? А у нас гео-логия! И бесятся все, с пеной у рта споря, кто или что было раньше… А имперский не имперский без древних корней! Чуть что, вспоминают, откуда ноги растут. Э-э, нет, не то. Вспоминают, в общем, о первых языках и главных расах.
– Гномы лучше всех! – вскидывала ручки ввысь Лилу, осыпая всех цветастыми искорками.
– Вот уж точно! – соглашался с ней Бром.
– Эльфы первые дали имена нотам, но разве можно сказать, что они изобрели музыку? – глубокомысленно произнёс Фламер. – Сыграешь, может быть, для нас? – посмотрел он на Диану.
Та не отказала. Достав флейту, девушка принялась неторопливо наигрывать приятную мелодию, в которой долгий путь и скитание сопутствовали умиротворению. Именно это она сейчас ощущала: сколько всего позади, сколько ещё ждёт где-то там, за горизонтом. Но теперь она хотя бы не связанная пленница, увозимая орками в неизвестном направлении. Это давало ей внутренний покой, а её музыке – изящество и размеренную пластичность. Барсук положил голову ей на коленку, устроившись поудобнее рядом.