Песнь ангела - стр. 44
– Спасибо, Николай, – сказал я.
Слезы хлынули у него из глаз, он взял меня на руки и прижал к себе.
Он понес меня вниз по лестнице и потом дальше по коридору, где около репетиционной комнаты меня ждал Ульрих. После просьбы регента оставить нас Николай обнял меня еще крепче, потом глубоко вздохнул и поставил на пол. Он закусил губу, кивнул и попытался улыбнуться, потом повернулся и, не оглядываясь, быстро пошел прочь.
Времени для того, чтобы приготовить мне новую одежду, не было, и поэтому я носил то простое одеяние, которое Николай купил мне несколько недель назад в Ури. Мои ноги по-прежнему оставались босыми. Когда Ульрих открыл дверь, на меня уставились двенадцать пар мальчишеских глаз.
Ульрих рассказал мальчикам то немногое, что знал обо мне: что родом я был из глухой горной деревни; что обладал невероятным, но непоставленным голосом, который однажды может стать самым великолепным из тех, что когда-либо звучали в их хоре. Он сказал это так, будто я был бутылкой отличного вина, которую следует отправить на хранение в погреба аббата.
– Отыне он брат ваш, – сказал им Ульрих, – покуда и он, и вы пребываете в этом хоре. Помогите ему понять этот мир, столь ему незнакомый.
Мальчики кивнули в ответ своему господину. Я смотрел на этого человека, поначалу показавшегося мне таким отталкивающим, и не мог не испытывать к нему благодарности. Никогда я не был так счастлив с тех пор, как потерял свою мать.
Затем Ульрих поручил мальчику по имени Федер отвести всех на репетицию. Он слегка подтолкнул меня в сторону мальчиков и вышел из комнаты. Мальчики столпились вокруг нас с Федером.
– Привет, – сказал он мне.
Федер был, наверное, моего возраста, только выше ростом. Он улыбнулся мне.
Я кивнул и улыбнулся в ответ – самой дружеской, самой искренней улыбкой, какую только знал мир. Я хотел сказать что-нибудь, но язык мне не подчинился. Я слишком боялся, что могу произнести какую-нибудь глупость перед моими друзьями.
Федер подошел ко мне, все еще улыбаясь, и встал, нависнув надо мной. Я едва доставал ему до плеча. Потом его улыбка пропала, так внезапно, что я даже отпрянул от испуга. Стоявшие за его спиной мальчики засмеялись.
– Можешь петь с нами, если умеешь, – сказал он. Глаза у него были холодными, как и голос. – Но ты не один из нас.
Он пристально посмотрел на меня сверху вниз, как будто искал подтверждения тому, что я все понял и не разочарую его. Слезы навернулись мне на глаза. Я старался не моргать, но не выдержал, моргнул, и две капли покатились по моим щекам. Мальчики засмеялись и закричали ему, чтобы он мне наподдал, но он не стал этого делать. А когда слезы мои потекли рекой, он понюхал воздух и сказал: