Размер шрифта
-
+

ПЕС - стр. 9

– Что?– директриса впилась в него любопытным взглядом. – Жена прогнала? Поделом, Гайанский, так тебе и надо. А к родителям не пробовал вернуться?

– Нет! – отрезал учитель. – Лучше на вокзал или в подвал какой-то.

– Так ведь и здесь подвал, – ухмыльнулась директриса. – Это ты его мастерской назвал, а так подвал подвалом.

Мужчина молчал, разглядывая свои худые, жилистые ладони.

– Ладно, – согласилась Светлана Борисовна. – Живи. Оформлю как сторожа. Заодно и имущество по охраняешь. Не пить, баб не водить. Хотя какие там бабы …

Так, странное, старинное здание художественной школы окончательно пленило несчастного художника.

Глава 2

«Вы! Вы виноваты! – Гайанский вышагивал по мастерской, презрительно осматривая свои работы, выложенные вдоль стен с художественной педантичностью. – Вы как зуд. Чемодан без ручки. Барахло. Сжечь к чертовой матери!» Приступ ярости стал почти неконтролируемым. Он схватил шаткий стул, и замахнулся. Желание разгромить полотна, раз и навсегда уничтожить работы, свое творчество, свое сокровище, свою жизнь стало непреодолимо. Но в последний момент стул безвольно повис в поднятой руке. Юрий не смог. Он не смог убить своих детей. Художник бережно поставил стул, сел на него и обхватил голову руками, сильно сжав виски.

Казалось, в голове десять тысяч барабанщиков, бьют нескладную дробь прямо об черепную коробку. Днем боль была незаметна. А сейчас, когда школа опустела, и художник остался один на один со своими работами, она овладела им. Вместе с невеселыми мыслями. На него смотрели картины. Мальчуган играет в песочнице с огромным муравейником. Вместо городского пейзажа его окружают черно белые шахматные клетки. Рядом обнаженная старуха в огромной шляпе, с татуировкой POPS MUST DIE. восседающей на пассажирском авиалайнере. С противоположной стороны на Юру смотрит мутным взглядом мужик в кожаной кепке. Он отпивает пиво из огромного бокала. В руке дымится папироса. От пронзительных глаз цвета стертой синевы невозможно оторваться.

Гайанский спрятал лицо в ладони, пытаясь сконцентрироваться на боли. «Надо бы вас все-таки сжечь, – думал он»

Взвыла сирена. Старинное здание вздрогнуло от пронзительного воя. Рациональное распределение бюджета. На безопасность имущества: разваливающиеся треноги, мольбертами сложно их назвать, сотню другую кисточек, и детскую мазню, департамент выделил ставку сторожа и ревун. Вот этот ревун и срабатывал по нескольку раз за ночь.

Юрий отвлекся от созерцания собственной боли. Неохотно поднявшись в фойе, выключил тумблер. Сирена стихла. Подошел к дверям и выглянул наружу. В опускающемся мраке на лавочке, в крохотном скверике у входа, несколько подростков громко обсуждали свои темы, время от времени прикладываясь к бутылкам то ли пива, то ли чего-то покрепче. Гайанский открыл дверь, и шагнул на порог. Голоса в сквере стихли, и кто-то из подростков крикнул:

Страница 9