ПЕС - стр. 14

– А, малахольный. Здорова! – сказало лицо и широко улыбнулось – Чего так долго?

Из зеркала над умывальником с ним разговаривал человек. Лицо. Прошло несколько секунд, прежде чем до учителя это дошло. Здесь его нет, и быть не могло. Гайанский на всякий случай обернулся. В подвале, кроме него самого, не было никого. Этот кто-то существует только в зеркале, или в его воспаленном мозгу.

На человеке из зеркала была белая сорочка. Массивная шея, крупный мясистый подбородок с ямочкой на которой, после бритья оставалась пена. Широкий нос, колючие глаза с прищуром внимательно смотрели на сидевшего на полу учителя.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался учитель.

Человек в зеркале на секунду исчез, потом снова появился, энергично вытирая лицо вафельным полотенцем. Юра продолжал сидеть на полу. Набравшись храбрости, нерешительно спросил:

– Простите, вы это я?

Отражение застыло с легким недоумением на лице.

– Ты кого в зеркале видишь?

– В смысле?

– Поразмысли! – в рифму, ответило отражение. – Что за вопрос?

Лицо снова исчезло. Учитель медленно, опасаясь нового сюрприза, поднялся с пола. В зеркале крепкая фигура в белой сорочке и в военных галифе с лампасами, стояла спиной к зеркалу. Человек с той стороны снимал с плечиков китель. Пока учитель пфтался сообразить что происходит, отражение успело надеть сапоги. Почувствовав любопытный взгляд, он повернулся к художнику. Волевое лицо освятила добрая улыбка.

– Очухался?

Юрий коротко кивнул. Офицер, или его отражение, Гайанский вконец запутался, надел китель.

– А ты чего такой напуганный? – спросил военный. – Как будто привидение увидел.

Учитель молчал, не зная, что сказать. Отражение застегнул портупею и потянулось за фуражкой. Гайанский понемногу приходил в себя.

– Я … – начал он охрипшим от волнения голосом. Покашлял и продолжил. – Я, Гайанский Юрий Евгеньевич, учитель ИЗО в детской школе, – после паузы добавил. – Художник.

– У, как официально, – улыбалось отражение. – Ну, раз так, то … Майор государственной безопасности СССР Птаха Павел Шахитович.

Отражение лихо отдало честь, поднеся сжатый кулак к виску и в последний момент, резко разогнув ладонь. Получилось эффектно. Гайанский уважительно кивнул. Майор улыбнулся:

– Для друзей просто Шах, для врагов ППШ.

Учитель нервно улыбнулся.

– А Шахитович это … – неуверенно, к тому же бестактно полюбопытствовал он.

– Отец татарин. Ты что не в курсе?

Художник не понимал, в курсе чего он должен был быть. Но на всякий случай кивнул.

– Вопросы обычно задаю я, – добродушно продолжил военный, – но, сегодня исключение. Спрашивай.