Первый рассвет - стр. 16

Короткий лук и несколько самодельных стрел. Для наконечников я использовал обточенные камни, которые и привязывал к древкам с помощью мотка бечевки, будто туземец с заокраинного юга. Мне повезло разжиться нитью в безымянном селении около недели назад, когда Имперский тракт огибал отроги Берегового Кряжа. Жители деревни были свалены в гигантскую кучу на центральной площади, и я старался не смотреть в ту сторону, тщательно обыскивая их простенькие халупы. Зрелище не из приятных.

Так, что еще? Потрепанный дорожный плащ, который прекрасно справлялся с похолоданием. Конечно, меня пугало, что температура едва заметно падала с каждым днем, но пока что я без труда терпел осенние морозы, внезапно налетевшие посреди лета. Удобный походный рюкзак, где я хранил свои нехитрые пожитки, вроде посуды, сменной одежды, а также скудных запасов пропитания. Да, охоты в последнее время почти не стало – животные в ужасе разбегались кто куда, уходя от опасности, и мне становилось все труднее добывать свежую дичь. Оставалось лишь надеяться, что на подходах к рубежам Дамира ситуация исправится. Надеяться и идти.

Взяв в руки меч, я снова провел по лезвию точильным камнем. Особой нужды в этом не было – клинок запросто смог порезать палец, которым я проверил остроту, но мне было просто необходимо чем-то занять руки.

Вскоре чайник закипел. Тонкая белая струя пара уютно взвилась к крыше, и я быстро снял его с огня. Чайничек был из простых, а воды в нем хватало лишь на одну кружку. Наполнив свой жестяной стакан бледно-зеленой жижей, от которой исходил аромат луговых трав, я отставил посудину подальше от костра.

Понятия не имею, можно ли пить этот “чай” без вреда для здоровья. Я смешал в заварнике несколько засохших цветков и растений, сорванных на опушке леса. Пригубив обжигающую жидкость, я поморщился и сплюнул, но потом, пожав плечами, вновь вернулся к напитку. Не хотелось лишать себя чуть ли единственной радости за весь день, ради которой я и просыпался по утрам.

После чаепития я тщательно помыл посуду водой из глубокого ведра, единственного представителя домашней утвари, сохранившейся в хижине. Затем собрал вещи и принялся одеваться. Да, доспех был тяжелым, и ходить в полном обмундировании было чертовски неудобно. Впрочем, так вес более естественно распределялся по всему телу, да и в сложенном состоянии он занимал слишком много ценного пространства в рюкзаке. Скрипя зубами от натуги, я продолжал нести броню на себе, не вправе отказываться от семейного наследия. К тому же случайные встречи с недоброжелателями происходили слишком часто.