Первые Романовы: Собирание Земли Русской. От Смуты до воссоединения - стр. 3

Послесловие к главе

К 1613 году, когда Земский собор избрал Михаила Романова, Россия напоминала тело, истерзанное ранами: обезлюдевшие города, опустевшая казна, армия, вооружённая рогатинами вместо пищалей. Но в этом апокалипсисе уже зрели семена возрождения. Как писал келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын: «Не до конца прогневался Господь – оставил нам зерно надежды в пепле». Этим зерном стал юный царь, чья корона весила тяжелее любой в Европе – ибо ей предстояло поднять целый мир из руин.

Воцарение Михаила Романова (1613): символ стабилизации

21 февраля 1613 года Успенский собор Московского Кремля, ещё пахнущий гарью недавних пожарищ, стал свидетелем события, которое летописцы назвали «чудом, явленным в годину лихолетья». Шестнадцатилетний Михаил Романов, робкий юноша с бледным лицом и тихим голосом, стоял перед иконой Владимирской Богоматери, принимая шапку Мономаха – символ власти, которую современники сравнивали с «крестом, выкованным из слез народа». Его избрание Земским собором, собравшимся в январе, стало не просто выбором царя, а актом национального покаяния. «Не ищите героя – ищите того, за кем пойдут все», – убеждал делегатов старец Авраамий Палицын. Романовы, не запятнанные связями с интервентами, потомки первой жены Ивана Грозного Анастасии, стали компромиссом для враждующих боярских кланов, казаков и посадских людей.

Роль Земских соборов

Первые годы правления Михаила – это история диалога власти и земли. Земские соборы, созывавшиеся почти ежегодно, превратились в «совесть нации». На них решались вопросы войны и мира: в 1616 году делегаты от Перми до Белгорода голосовали за продолжение борьбы за Смоленск, а в 1619-м – за обмен пленными с Польшей. Собор 1618 года, собравшийся после похода Владислава Вазы на Москву, утвердил экстренный налог – «пятинные деньги», когда купцы отдавали пятую часть имущества, а крестьяне – пятую часть урожая. «Не откажем, ибо земля наша – общая мать», – писали в челобитных северные крестьяне.

Патриарх Филарет: тень короны

Истинным архитектором стабилизации стал отец царя – патриарх Филарет (в миру Фёдор Романов). Вернувшись в 1619 году из польского плена, где он, по собственным словам, «в цепях молился за Русь», Филарет принял титул «Великого государя». Это было уникальное двоевластие: в грамотах писали – «Указал царь, и благословил святейший патриарх». Филарет, обладавший умом политика и волей воина, стал «железной рукой» за спиной мягкого Михаила. Он реформировал приказы, превратив их из боярских вотчин в органы управления, лично вёл переговоры с польскими послами («Не отдам Смоленска, хоть всю Польшу засыпьте золотом!») и даже создал сеть осведомителей, следивших за настроениями в провинции. «Без патриарха – нет царства», – записал дьяк Посольского приказа, наблюдая, как Филарет, в простой монашеской рясе, диктует указы о восстановлении пограничных засек.