Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов - стр. 10

Она, тронутая романтичным рассказом, уже навзрыд заплакала и сквозь слезы предложила:

– Что я могу сделать для тебя?

Он, смутившись, попросил:

– Мне нужны деньги для сопровождения праха. А скрипкой сейчас много не заработаешь…

И, вздохнув, посмотрел на обрубок мизинца:

– Да и я – не Паганини.

Она поцеловала его искалеченную левую кисть и прижала ее к лицу:

– Ты прекрасно освоил технику игры правой рукой.

Он отмахнулся.

Она еще раз прикоснулась губами к его руке:

– Почему ты не хочешь рассказать мне, как случилось, что ты потерял мизинец? Любовь моя!

Глаза Альфонсо внезапно сделались жесткими:

– Когда-нибудь ты узнаешь об этом.

Елизавета Тимофеевна настаивала:

– Поведай мне сейчас!

Он немного смягчился:

– Это было наказание.

Она охнула и прикрыла ротик ручкой в белоснежной перчатке до локтя.

Когда она прижалась к нему, он горько усмехнулся:

– Скорее это было не наказание, а предупреждение.

Глаза Елизаветы Тимофеевны расширились, и она еще плотнее прижалась к нему:

– А какое может быть наказание?

Альфонсо очень тихо на самое ее ушко сказал:

– Смерть.

Елизавета Тимофеевна в ответ с любовью прошептала на ухо ему:

– Я дам тебе столько денег, сколько пожелаешь.

Он страстно поцеловал ее в губы.

Елизавета Тимофеевна улыбнулась, но затем стала серьезной:

– Мой муж обладает большим влиянием не только в России, но и в Европе. Он – «оружейный барон». Позволь мне обратиться к нему за помощью. Я думаю, что его связи помогут найти место для умиротворения праха твоего кумира.

Он горячо обнял ее:

– Не только я, но и все ученики великого маэстро были бы тебе обязаны до конца жизни!

Она кокетливо прощебетала:

– Меня интересуешь только ты…

Елизавета Тимофеевна была очень возмущена, когда на, кажется, простую просьбу принять участие в захоронении давно почившего скрипача получила очень быстрый и очень грубый ответ, да еще и на русском языке:

«Дорогая моя супруга! В ответ на Ваше письмо сообщаю, что моя помощь в этом деле невозможна. И не только потому, что я не могу, а скорее потому что не имею ни малейшего желания участвовать в этой фантасмагории по выколачиванию денег.

Настоятельно рекомендую Вам отказаться от общения с людьми, которые в силу Вашей доброты хотят ввергнуть Вас в пучину бед. Вы не понимаете, насколько серьезные дела происходят рядом с Вами, и Вам действительно стоит опасаться.

Убедительно прошу, даже приказываю Вам немедленно вернуться в Москву».

Елизавета Тимофеевна и не подумала отвечать мужу, сделав вид, что обиделась.

Конечно же, в ее головке пролетела мысль: «А что он станет делать?» – но она уже не хотела ничего менять.