Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов - стр. 12

Тихомир сказал:

– Католичество создавало много различных орденов под своими знаменами, но все они были воинствующими – тамплиеры, госпитальеры, тевтоны.

Тимофей не согласился:

– Ты сейчас говоришь про крестоносцев, которые несли свое бремя в сообществах рыцарских орденов, правильнее сказать – в духовно-рыцарских орденах. Их занятием было охранение границ христианского мира да защита пилигримов на пути в Святую землю, а также участие в крестовых и других походах – против ислама на Святой земле, в Испании или у осман, против язычников в Литве, Пруссии…

Тихомир было нахмурился, как Тимофей глубоко вдохнул и со смыслом произнес:

– Но не всего можно добиться войной или применением физической силы. Хитрость Католической церкви заключалась в создании ордена, которому предстояло апостольское служение в разных сферах и разных формах, в качестве миссионерской, научной и христианско-просветительской деятельности.

Тихомир наклонился вперед:

– Такими стали иезуиты?

Тимофей так же наклонился ближе к Тихомиру, почти шепча:

– Система морали, разработанная иезуитами, ими самими называлась «приспособительной», так как давала широкую возможность в зависимости от обстоятельств толковать основные религиозно-нравственные требования. Для большей успешности их деятельности многим иезуитам разрешалось вести светский образ жизни, сохраняя в тайне свою принадлежность к ордену. Папство дало иезуитам широкие привилегии, освободив их от многих религиозных предписаний и запрещений и закрепив ответственность только перед орденским начальством. Орден возглавлял пожизненно избранный и утверждаемый самим Папой генерал.

Тихомир переспросил:

– Генерал? Почему – генерал, если это был не военный, а рыцарский орден?

Тимофей хитро улыбнулся:

– Это – загадка! Почему духовно-рыцарские ордена возглавляли Великие магистры, или как было принято говорить – «гроссмейстеры», а научно-просветительский орден иезуитов – генерал?

Жарким летним вечером из церкви Святого Петра на Монмартре вышли шестеро.

Их лица были суровы. Каждый молчал, видимо обдумывая слова мессы, призывающей противостоять Реформации, корни которой уже вовсю расползались по всей Европе.

Прищурившись на хоть и заходящее, но яркое после полумрака покрова церкви солнце, один из них вышел вперед и повернулся лицом к другим. Он поднял правую руку, призывая остальных к вниманию.

– На этом месте – у самой древней церкви Парижа – предлагаю создать группу, посвященную служению Христу, – громко сказал он.