Первые апостолы - стр. 27
И снова радость, восторг, раскаяние, и снова сотни крещеных…
Говоря с народом, Петр привел слова из Торы, где было предсказано явление великого Пророка, как бы нового Моисея. И вообще все, что он возвещал об Иисусе, еще не содержало идеи Богочеловечества. Лишь позднее новые откровения и раздумья над словами Учителя, тщательно сохранявшимися Преданием Церкви, приведут к более глубокому пониманию тайны Мессии.
Гюстав Доре.
Исцеление хромого апостолами
Лука беспристрастно передает эту особенность первоначальной проповеди апостола. И все же нечто от этой тайны уже брезжило в наименовании Иисуса Мараном, Господом. Это слово, как и «Сын Человеческий», имело двойной смысл. Оно означало не только «господин», но и Бог. Именно словом «Господь» было заменено в Библии священное Имя Всевышнего>17. Точно также, когда Петр называл Иисуса «Святым и Праведным», когда говорил о силе Его имени, он сознательно или невольно говорил о Нем как о Личности сверхчеловеческой>18. Народу и самим апостолам надлежало лишь постепенно готовиться к восприятию последней истины о Мессии. Ведь у пророков Богоявление и приход Избавителя были двумя разными событиями[7]. Требовалось время, чтобы понять, как они соединились в лице Учителя из Назарета, Мессии и Сына Божия…
Первые испытания
Как и следовало ожидать, исцеление, совершенное апостолом, произвело в городе еще больше шума, чем его проповедь. «На улицы, – пишет Лука, – выносили больных и клали на носилках и кроватях, чтобы, когда Петр проходил, хотя бы тень его осенила кого-нибудь из них». Власти с беспокойством осознали, что повторяется история Назарянина. Нужно было действовать без промедления.
Верховный трибунал, Синедрион, находился в руках садпукейской партии – представителей высшего духовенства и знатных граждан. Они подозрительно смотрели на все религиозные новшества, к которым относили и веру в грядущее воскресение мертвых. Саддукеи неплохо ладили с римской администрацией, стремясь при этом подавлять все мятежные настроения в народе. Именно они осудили Иисуса и выдали Его прокуратору. Теперь, видя, что ученики Распятого вновь начинают «сеять смуту», первосвященник приказал Петра и Иоанна взять под стражу.
Смелые ответы галилеян, «людей некнижных и простецов», удивили Кайафу.
– Справедливо ли слушать вас больше, чем Бога? Мы не можем не говорить о том, что видели и слышали, – сказали они первосвященнику.
Хотя праздник прошел и люди стали разъезжаться, Кайафа все еще побаивался народа. Поэтому он, пригрозив, отпустил апостолов. Но скоро он пожалел об этом и снова отдал приказ об аресте.