Перворождённый - стр. 26
— Я же говорил не делать резких движений.
— Почему мне так плохо? — пробормотала Катрина, повернула голову, прижавшись лбом к холодным прутьям. — Я читала людей, не напрягаясь, почти без усилий.
Нэйтан успел подняться на ноги, но опять присел, чтобы находиться с ней на одном уровне.
— Это потому, что обычно ты скользишь по поверхности, а сейчас произошло полное погружение. Со временем станет легче. Позже — совсем легко.
— Я не всегда скользила по поверхности. — Катрина подняла голову, посмотрела на пленника с вызовом. — Иногда я заходила очень глубоко, считывала самые сокровенные мысли.
Лицо Нэйтана вдруг заострилось, с него слетело все благодушие, с которым он говорил с ней только что.
— И как ты заходила глубже? — голос зазвенел металлом. — Ломая все на своем пути? Хочешь так? Хочешь оставлять после себя вместо людей овощи?
Катрина вздрогнула, как от удара. Залилась мучительной краской по самую макушку.
Она не хотела. Те несколько раз, что ей пришлось это сделать, навсегда врезались в память кровавыми всполохами. Но это не ее придумка, так поступали все, кто обладал схожим даром. Именно так учили в Магуниверситете, рассказывали, рисовали схемы. Черт возьми, Катрина Морено была лучшей студенткой!
А сейчас она валяется на полу, ощущая себя невеждой.
Катрина отвернулась.
— Зачем? — спросила, глядя в стену.
— Зачем хочу научить тебя? — его голос вернулся к обычному тону. — Ну, если из этой камеры я отправлюсь на эшафот, должен же я кому-то передать свои знания.
Катрина подняла глаза. Он издевательски улыбался.
Только что чуть ли не орал, а теперь шутит.
Катрина облизнула пересохшие губы, все еще силясь понять.
— Научить, поделиться опытом, потешить свое самолюбие напоследок, — перечислила она. — Это я могу понять. Но показывать мне сокровенное… Его величество спросит, и я расскажу.
Нэйтан и бровью не повел.
— Расскажи. Мне все равно. Прошлое в прошлом. — Но Катрина не удовлетворилась таким ответом, она все еще пристально смотрела на собеседника. — Ладно, — он закатил глаза, недовольный ее настойчивостью, — хочешь знать, почему я показываю тебе свою жизнь? Во-первых, потому, что Эрик сказал меня допросить и узнать о заговоре, а, показывая тебе свою жизнь, я рано или поздно доберусь до того момента, о котором он хочет узнать. Во-вторых, у меня тут нет подопытного, готового вывернуться перед тобой наизнанку, согласившись сыграть роль учебного пособия. Вопросы?
— Кто был тот человек?
Арестованный хмыкнул. Кажется, он думал, что отбил у нее желание задавать вопросы. Тем не менее ответил: