Первое житие святого Антония Падуанского, называемое также «Легенда Assidua» - стр. 16

Страстная любовь к «блаженному уединению» была довольно распространена на заре харизматического движения кающихся из Ассизи. Бегство от царствующих в суетном мире и порабощающих человека лжи и расточительства, с целью наполнить свою жизнь бескомпромиссной искренностью и свободой, возрастать в дружбе с Богом, отказаться от «эго» – вот к чему стремится Антоний, разделяя идеал собратьев по Ордену.

Красной нитью через трактат проходит диалектика антитезы и взаимодополняемости «мира» и «одиночества», апостольской деятельности в народе и созерцательного безмолвия в скиту. Тема «бегства» от навязчивых светских развлечений звучит уже в 3, 3: повседневный мир все более докучал ему… опасаясь, как бы не прилип случайно к нему прах земных удовольствий. Разочарование толкает к первому шагу: Фернандо уединяется в обители каноников св. Викентия. Однако из-за постоянных визитов друзей становится трудно быть рыцарем Господа в безмолвии, юноша решает раз и навсегда порвать со всем, что напоминает о прошлой жизни, и переезжает в далекую Коимбру, из любви к плодотворному безмолвию (4, 1).

Еще одно важное замечание: поскольку отвратиться от горнего можно и среди отшельников, святой в скиту на горе Монтепаоло создает себе крошечный «скит» и проводит долгие часы в уединении в келье, обустроенной в пещере, чтобы ничто не препятствовало ему там посвящать себя Господу (7, 6). В Кампосампьеро он распорядился построить для себя келью на огромной орешине, поскольку счел ее местом наиболее пригодным для уединения, так как покой ее способствовал созерцаниию (15, 5).

Вспомним и обитель, названную в честь святого Антония (5, 3), неподалеку от Коимбры, откуда смиренные кающиеся монахи выходили к народу с братским наставлением и за подаянием – хрупкое равновесие между покоем, способствующим созерцанию (15, 5), и рвением о спасении душ. Синтез апостольства среди людей и молитвенной аскезы наилучшим образом воплотили в жизнь нищенствующие ордены.

Умирающий святой соглашается с предложением брата Виното укрыться в Арчелле, чтобы избежать большой тревоги и великого волнения (17, 9) падуанцев и встретить решающий час под кровом общины. Обессиленные невосполнимой и неожиданной утратой, братья решают не распространять страшное известие, чтобы не растоптала их, налетев, толпа народа (18, 1); их обитель должна остаться убежищем тишины и мира.

Однако, несмотря ни на что, новость стремительно разносится по всей Падуе, и братья еле успевают выстроить оцепление вокруг почившего, чтобы сохранить вокруг него «торжественное безмолвие». Описывая эти события, агиограф «разрывается»: с одной стороны, он симпатизирует и восхищается горячим благоговением горожан, с другой – любит священное молчание. На это противоречие указывают изящные выражения: