Первая кровь осени - стр. 64
7. Inguz (Зерно)
Одеяло из «бля, овцы» определенно его преследовало. Когда Мэтт на вторую ночь тихо смылся из спальни, устроившись на кушетке в углу кухни, он точно не брал с собой этот культовый предмет, однако едва солнечные лучи заскользили по его лицу, заставив поморщиться и приоткрыть глаза, одеяло уже было тут как тут, раздражая щеку грубой шерстяной фактурой, а запахом навевая мысли о славных многовековых традициях скотоводства.
Лучи солнца, безнадежно пытавшиеся пробиться сквозь заслонки век, оказались разноцветными. Витраж из множества цветных осколков стекла дробил их на россыпь ярких пятен, превращая комнату в шизофренически яркий калейдоскоп танцующих бликов. Будто все оттенки спектра, которые Мэтт еще не успел водворить на законные места в своем сознании, решили разом навалиться на него, едва дождавшись пробуждения «жертвы». В этом разноцветье он не сразу заметил порхающий у плиты силуэт.
После всех странных видений и разговоров, а особенно после чтения книги Дэвида, у Мэтта сложилось определенное представление о том, как должен выглядеть призрак. И если невнятный белый силуэт, бродящий по тропинкам в вечернем тумане, этому представлению вполне соответствовал, то длинное разноцветное платье, навевавшее мысль о безвозвратно ушедшей эпохе хиппи, никак не приличествовало статусу серьезного призрака.
Промелькнувшая было мысль о приходящей экономке была гораздо рациональнее, но тут же угасла – Дэвид ясно сказал, что никакой прислуги не держит. Может, очередная поклонница примчалась скрасить его одиночество?
Незнакомка обернулась, полыхнув на солнце россыпью рыже-золотистых кос. Мэтт замер в своем шерстяном плену, не в силах стряхнуть странное оцепенение. В лице ее прослеживалось отчетливое сходство с нынешним хозяином дома, хоть принадлежность к прекрасному полу и смягчала черты.
Мэтт попытался вспомнить, не говорил ли Дэвид о своих сестрах. Кажется, упоминал только двоюродных братьев, но…
– Пирог уже готов, – мелодично произнесла, почти пропела женщина, с веселым интересом рассматривая Мэтта. – Хочешь моего пирога?
«Люди, попавшие в страну мертвых, ни за что не вернутся назад, если отведают местной еды.
А ты точно уверен, что хочешь вернуться?»
– Спасибо, – он наконец нашел в себе силы ответить, хотя тело по-прежнему оставалось пугающе неподвижным. – Мне хватает и одного запаха.
Аромат выпечки действительно плыл по кухне, и это окончательно убедило Мэтта, что он спит или, может быть, грезит на границе сна и реальности. Плита еще вчера пылилась в углу, неиспользуемая, как и добрая половина предметов в доме. А сегодня это чудесное видение вынимало из вычищенной до блеска духовки пирог на подносе. Мозаика реальности вновь не желала складываться, рассыпалась на осколки цветного стекла.