Первая красавица двора - стр. 5
Для местных девиц она была чем-то вроде дивной зверушки, которую зачем-то нарядили в человеческие одежды. То, что не осмеливались показать княжне, невольно давали понять ее сопровождающим. Нет, не нарочно, нарочно с ней всячески пытались свести дружбу. А вдруг, шепнет новая подружка словечко супруге кронпринца, пристроит, походя, на теплое местечко. Ну, а о чем сплетничают почтенные дамы, особо и гадать не приходилось. Понавезла чужоземная принцесса своих девиц, а девицы места своего не знают. На лучших женихов поперед местных графских и герцогских дочерей заглядываются, а могли бы и кого попроще выбрать. В конце концов, хватит с вендов и кронпринца, незачем каждой варварке по графской короне раздавать.
Княжна это все тоже видела, переживала за своих, злилась. Королева Ариана посмеивалась и приводила в пример своих фрейлин. Дескать, в свое время ей тоже было непросто, а сейчас - все пристроены, у большинства «доверенных подружек» уже внуки подрастают. Внуки – это хорошо, но до внуков еще дожить надо. А для начала, неплохо бы мужа подыскать, хорошего желательно, не абы-какого.
Поначалу, окрыленной всеобщим восхищением Славе казалось, что уж она-то точно в девках не засидится. Поклонники по пятам ходили за богатой невестой. Хотя, бывало, знатностью с ней пытались меряться те, кого в Любице на отцовском дворе к ней бы и близко не подпустили, худородными бы сочли. Но первой, как ни странно, замуж пошла Любина. Да не просто так, а за любимого королевского племянника. И сосватали их, ни много ни мало, сами княжна с кронпринцем. Потому, дескать, что графу Йенсу жена нужна была умная, а с лица воды не пить.
Но Любина – она понятно. Одна из ближниц, как и Предслава. Была она не такой яркой: спокойнее, молчаливее, больше тянулась к книжным наукам, чем к людным праздникам. Предслава и сама согласна была, что с ученым графом, который едва ли моложе кронпринца, Любине будет хорошо. А ему – с ней. И, все же, осталось послевкусие, что не граф выбирал, ему выбирали. А ее, Предславу, словно чашей обнесли, не позвали на обед, где Любину с графом сводили. Побоялась, что ли, княжна, что если устроить честные смотрины, затмит яркая Славушка подружку?
Следом пошла Горислава, которую в юности подружки дражнили порой «Лиска-Горыська» за острый носик и вертлявый характер. Эта и здесь ухитрилась извернуться, пойдя за кавалера, вроде, родом поплоше, зато – личного секретаря молодого короля. Ну и ладно, пошла да и пошла, совет да любовь. А вот ее, Славино, счастье где-то заплутало.
Уже и балы начали потихоньку приедаться, и с местными змеюшками языками сцепляться надоело. Уже и отец, что поначалу присматриваться советовал, чтобы не продешевить, прямо спрашивать начал, не собралась ли она до седых кос девовать. Дескать, если не по нраву тебе заксонские женихи (оно и понятно), ты так и скажи. Заменить не заменят, то - воля княжья, а вот часть обещаного приданого по назначению используют. Чай, не одна в роду, пока она тут княжне товар