Первая красавица двора - стр. 7
Молодая королева каждое утро после завтрака проводила время в своем кабинете, где уделяла внимание просящим аудиенции. Потом она уходила в свои покои, немного отдыхала и проведывала маленького сына. Незадолго до обеда ближний круг фрейлин Ее Величества собирались в приемной, чтобы под рукоделие развлечь королеву чтением, музыкой и свежими сплетнями. Вот к этому-то «малому» выходу и спешила Предслава, прекрасно понимая, что опоздание сразу поставит ее в центр внимания и сделает темой разговоров.
Однако княжна (то есть, теперь уже - молодая королева) только ласково улыбнулась Предславе: «А, Славушка, проходи скорее. Мы тут как раз собирались подкрепиться парой лакомых кусочков». После чего тема разговора снова вернулась к выбору: пирожные или сыр? Если кто-то из фрейлин и надеялся разнообразить свой день интересной сплетней, сегодня им придется обождать. По лукавой улыбке подруги юности Слава поняла, что Либуше что-то знает, но не хочет обсуждать произошедшее при всех. Видно, король Генрих успел что-то рассказать, подумалось.
Молодой король, в понимании Предславы, был вообще каким-то уникальным человеком. До встречи с ним думалось, что таких просто не бывает. Казалось, его сутки – вдвое длиннее, чем у любого из его подданных. Генрих умел как одним взглядом направлять железный кулак рыцарей (когда войска устроили показательный штурм в честь коронации Генриха и Либуше, это было красиво), так и с трогательной нежностью щекотать пятки маленькому сыну.
Слава была рада, что у подруги детства все сладилось. Ей и так было непонятным то упрямство, с которым Либуше сопротивлялась выбору отца. То есть, даже не сопротивлялась, потому что пока девушки доросли до того возраста, когда начинаешь что-либо понимать, дело уже было слажено и все документы давно подписаны. Но Либуше с достойным иного применения упорством не желала видеть в этом выборе ничего хорошего.
Славе же, напротив, сразу запал в душу вид чужого королевича с портрета. Может, сыграло в этом свою роль то, что девушек с детства готовили в свиту княжны, поэтому местные парни, будь они хоть княжичами, были для них под запретом. А, может, просто привлекла внимание яркая, «ненашенская», красота. Как бы то ни было, но последующие несколько лет они с Любимой изучали все, что княжьи люди доносили о женихе, едва ли не старательнее самой невесты. В конце концов, именно ближницам предстояло сглаживать потом все углы. И даже больше.
Когда княгиня заговорила с Предславой о королевиче, та сперва испугалась. Не подумала бы, чего доброго, что Слава тихутко на чужое счастье зарится. Но оказалось, у княгинюшки были свои резоны.