Первая красавица двора - стр. 14
- Может, именно потому? – Негромко хохотнул старый граф. – Не зря же говорят венды: «Хочешь поссориться с другом, пожени своих детей». Но, вообще-то, была такая мысль.
- Но?
- Но дети были еще настолько малы, что мы не стали спешить. Мало ли, как жизнь повернется. А потом первая жена барона умерла, не оставив наследника. И Луиза, милостив будь к ней Творец, решила, что младшему сыну титул нужнее. Удо было все равно, нам с бароном, собственно, тоже...
- Титул? Так ведь Роде потом, кажется, снова женился?
- А почему нет? Он и сейчас еще не стар, а тогда, так тем более. Но ты же помнишь мою Луизу?
- М-мда...
Фон Пехштайн, хотя и служил по другому ведомству, не по тому, которому пришлось близко свести знакомство с покойной графиней, кое что об этой истории знал. В первую очередь, в связи со скоропостижной женитьбой Эрвина. Как и знал то, что история эта закончилась немножко не так, как судачили в светских салонах. Но чего старый дипломат точно не знал, что и в какой мере из этого известно самому фон Биркхольцу. Да и дворец – не лучшее место для обсуждения подобных историй. Поэтому он перевел разговор на другое.
- А что это ты во дворец выбрался, книжный ты червь?
- Да, так... Говорили на днях с Удо, обсуждали новости и я заметил, что половина имен для меня уже – просто безликие имена. Решил выбраться в люди, посмотреть, так сказать, что тут за молодая поросль наросла.
- О-о-о, дружище... Хотя, впрочем, дети как дети. Не хуже наших, если так подумать.
- Да понятно. Помнишь, как наши воспитатели стенали, что такого бесшабашного поколения они не помнят?
- Ага, а потом так же стенали воспитатели наших сыновей... Было время.
- Слушай, заедь как-нибудь ко мне в поместье. Ну, ты знаешь, тут рядышком. Поговорим по-человечески. А то от нашего старческого брюзжания даже цветы вянут. – Удо фон Биркхольц заметил глазом зацепку, ради которой, собственно, и пришел во дворец. – Кстати, а что это во-он там за цветочек? Не знаешь ли, чья?
Граф фон Пехштайн слегка повернулся и сделал вид, что приглядывается, пытаясь скрыть тонкую улыбку. Ох, Удо, старый ты книжный червь! Это же ты с кем тягаться вздумал в придворных политесах, в тем, кто зубы съел на дипломатической службе? Мог бы, между прочим, и сразу сказать, что пришел на смотрины.
- А, эта... Это одна из вендок молодой королевы.
- А во-он та, маленькая брюнеточка?
- А это – внучка...
Графиня фон Пехштайн, тонко улыбнувшись, подключилась к разговору, в двух словах описывая ту или иную из стайки девиц, окружающих Ее Величество Либуше. Ругать не ругала, но умному человеку достаточно иногда не того, что скажут, а того, о чем промолчат. Эта беседа уже была полностью безопасна для всех, кроме, разве что, молодого Удо. Потому что свежая сплетня о том, что старый граф наконец-то всерьез заинтересовался подходящими кандидатурами произведет во дворце настоящий фурор. Не так и много осталось в королевстве неженатых графов.