Первая формула - стр. 82
Куда бы я ни пошел, сколько бы ни искал – здесь нет ничего. Одна чернота, и нечем ее заполнить. Мне холодно… Пусть кончатся мои несчастья!
Устав от тяжелого сна, прихватывал Брам с собой жемчужные осколки яйца и продолжал свое странствие. Прошло немного времени, и совсем обессилел он от одиночества. И зарыдал в темноте.
Как больно… Невыносимо огромна эта пустота! Пусть же она осветится! Только чем осветить ее? Где тот теплый огонь, что видел я до своего рождения?
Тьма одолела Брама, притушив его внутренний свет, и создатель всего сущего изнывал от тоски и грусти и лил горькие слезы.
Как же хрупок я, как непрочен… Еще немного, и разобьюсь я, словно яйцо, давшее мне жизнь! Мне нужно… что-то, не знаю что. Прошу…
И вдруг жемчужный свет, что дало Браму яйцо, полился из его глаз. С ресниц его закапали слезы из белого огня, и упали они на пальцы его. Ощутив их тепло, раскинул Брам руки, и во все концы пустоты разлетелись его слезы. Упали они во тьму и повисли там, заблистав в необъятной ночи.
Тепло… Свет.
Протянул он руку и покачал светящиеся точки на ладони.
Они живые. Настоящие… И нет от них никакого вреда. Они заполнят тьму. Теперь я не одинок! Как тепло!
И притянул Брам пылающие слезы к груди своей, и светящиеся сферы избавили его от одиночества.
Так сотворил Брам первую материю мира, первые огни его. Сотворил звезды. Некоторые из них мигали – вот-вот погаснут, – и Брам дунул на них, и выросли они. Дыхание его давало жизнь, рождало огонь, что рассеет черную ночь.
Нет… Не умирайте!
Он дул еще и еще.
Танцуйте, дышите! Только не надо бросать меня в темноте!
Так уговаривал он каждую звездочку, так пóтом и кровью своей поддерживал в них жизнь. И первые в этом мире друзья его светили ярко. И заняли они свои места в пространстве, и каждому из них Брам дал имя.
Махор. Первенец мой…
Звезда, что Брам создал первой, замигала и завертелась вокруг его головы, и забыл Брам о тьме и одиночестве. Теперь был у него свет и были создания, которыми мог он заполнить темноту.
Были крохотные звезды, сохранившие первозданное тепло огненных слез Брама, и сияли они добрым белым светом. Другие, желтые, превратились в злобных гигантов, настолько огромных, что без труда поглотили бы весь мир.
Говорят, если ночью долго вглядываться в глубины неба, создания, заброшенные Брамом в самые далекие скопления тьмы, можно увидеть. Пришлось ему оставить этих детей в дальних краях, чтобы не выжгли они своим гневом окружавший Брама добрый свет. Решил он, что боль их не должна испортить то, что ему еще предстояло сотворить. Пожалел несчастных Брам – и уронил еще несколько слез, и стряхнул их с пальцев. И повисло в ночи еще несколько звезд.