Первая формула - стр. 81
– Да, знаю. Непросто найти умелого сказителя. – Она быстро взглянула на меня и вновь уставилась на доски. – Как думаешь, кто лучший рассказчик в вашем театре?
Я фыркнул и прищурился:
– Сама знаешь кто! Но если не желаешь послушать меня, я мог бы попросить спуститься в трюм Халима или Махама. Они расскажут тебе все что душе угодно.
В ответ на мою кривую усмешку Ниша рассмеялась, и на сердце у меня потеплело.
– Нет уж! Хочу услышать твою историю о Браме. О том, как все начиналось.
Настоящий лицедей, которым мне как раз и хотелось стать, не должен отказывать в подобной просьбе, и все же я нервно заерзал.
Из всех историй Ниша выбрала именно ту, которую более всего порицали и высмеивали. В чем тут смысл? Посмотрев ей в глаза, я понял, как ей нужен рассказ о Браме. Никуда не денусь.
Снова откашлявшись, я начал:
– О Браме и обо всем, что есть на свете…
10
Брам
Сначала, до того как появились небеса и большой мир, еще до воды и суши, была чернота.
Еще был свет: белое пламя, боровшееся с чернотой. Пламя то разгоралось, то съеживалось, но совсем угасать не желало.
Исходило оно от небесной жемчужины – яйца, одиноко сиявшего в кромешной тьме. И таило оно в себе первое творение – ту руку, что создаст все остальное. И была та рука Ткачом судьбы, Собирателем нитей, что сплел огонь и воздух, даровав нам свет, Создателем, что дал Луне ее бледный ореол, ставший маяком в беспросветной ночи.
И внутри яйца лежал Брам. Лежал в глубоком сне, и вокруг царила пустота, и не было в мире ничего.
И было это до начала времен, до создания Ситров, до первого греха Падшего.
И однажды небесная жемчужина треснула, и в трещину выплеснулись сполохи красного и оранжевого пламени. Раскололи они первое яйцо, нарушив безмолвие и великий покой. Растекся огонь, завыл и заспорил с темной пустотой. И… появился Брам.
Возник он в огне и в свете и вышел в темноту – первым из сущностей нового мира. Говорят, что до сего дня никто не ведает, как выглядел он. Уж слишком велик был Брам, и нет таких слов, чтобы описать его. Единственное, что нам нужно знать, – сначала была чернота, а потом к жизни возродился он и выжег огнем своим бесконечное ничто.
Что же ощутил он в первый миг? Великую пустоту.
Здесь ничего нет… Ничего, кроме меня. Я одинок.
В груди у Брама заныло, и он впервые познал боль.
Куда ни глянь – не на чем остановиться глазу, и нет конца той пустоте. Я один…
Пустота в сердце его все росла, и Брам желал ее заполнить.
Потерянный и одинокий, начал он свое странствие. И нес он с собой осколки скорлупы, и засыпал от усталости, положив на них голову. Хранившиеся в скорлупе свет и огонь, дававшие яйцу тепло, давно погасли, и перетекли они в тело Брама. Итак, спал он в ледяных пространствах, не зная, как быть и что делать.