Перстни шейха - стр. 4
Немало воды утекло с тех пор. Время безжалостно – рано или поздно всякому живущему уготована неминуемая кончина. Каждый, кого родила женщина, смертен, а посему, пройдя отмеренный ему земной путь, достойнейший из достойных аль-Хасан ибн ас-Саббах по воле Аллаха оставил этот мир и отправился в джаннат* – сады благодати, наполненные обильными плодами и живительной тенью. Вкупе с учением ад-дава аль-джадида** верные соратники унаследовали от него сильную обширную державу. По мере сил способствуя укреплению с таким трудом обретённого государства, последователи его продолжали наводить страх на властителей сопредельных земель. Истины ради следует признать, что поначалу это было не так уж
*Джаннат – рай, райские сады, в которых будут пребывать праведники и верующие после смерти.
**Ад-дава аль-джадида – буквально, «новый призыв», религиозная, но скорее, всё же, идеологическая, доктрина исмаилитов, сформулированная аль-Хасаном ибн ас-Саббахом.
и сложно. Пока грызущиеся меж собой бесчисленные наследники почивших владык проливали в междоусобных войнах реки крови в тщетной надежде усидеть на доставшихся им шатких престолах, им было не до мерзких вероотступников, затаившихся в своих крепостях, разбросанных по недоступным горным вершинам. Более того, расчищая себе дорогу к власти, преемники былых правителей нередко прибегали к помощи исмаилитов, дабы раз и навсегда устранить соперника, как правило, брата, дядю или племянника. И ни один шейх аль-Джебал никогда в подобной малости им не отказывал… само собой, за достойную плату. Так что, федаи сложа руки не сидели, и золото обильным потоком устремлялось в подвалы Аламута. Строились новые крепости, прибирались к рукам новые земли, ширилось государство, а, значит, всё шло, как должно…
Так, пребывая в непрестанных рассуждениях о славном прошлом, шейх добрался, до открытой всем ветрам небольшой площадки на вершине башни и принялся неторопливо мерить её шагами. Теперь его обуревали, увы, не столь отрадные думы о настоящем и будущем… Воистину, всё подвержено неминуемым переменам, мысленно посетовал шейх. Мир вокруг стал иным. Слава Аламута с годами померкла. Минули благие времена, когда даже грозный Салах-ад-Дин – победитель неверных – предпочитал избегать открытого столкновения с исмаилитами, закрывая глаза на существование в диких горах Кухистана государства столь яростно ненавидимых им вероотступников… Что проку теперь вспоминать, как некогда Сельджукиды, а, вслед за тем Айюбиды – а, ведь, то были великими воителями! – так и не отважились вступить в открытое противоборство с укрепившимися в горных крепостях приверженцами ад-дава аль-джадида… Былого не воротишь, а грядущие годы, к величайшему прискорбию, радости не сулили. Сегодня шейх получил известие, безмерно его огорчившее, ибо узнал он, что смертельная опасность нависла над его державой.