Перстенёк с бирюзой - стр. 18
– За дело? – Голос за спиной – тихий, но страшный – заставил Настасью вскрикнуть.
Обернулась боярышня и напоролась на стылый взгляд боярина Вадима. Пока ресницами хлопала, пока думала, чем ответить, он смотрел на проклятое ухо и бровь изгибал.
– За безделье, – пролепетала и голову опустила.
– Кто ж поучал? Ужель сама боярыня Суворова расстаралась? – и вроде не сказал ничего дурного, а все одно – страшно.
Настя промолчала, не желая говорить об Ульяне скверного.
– Что ж в глаза не смотришь? Стыдишься? – боярин Вадим говорил степенно, но Настасье чудилось, что потешается.
Вздохнула боярышня и ответила, как сумела:
– Стыжусь, – голову подняла и взглянула прямо в глаза боярина. Тот прищурился и взора не отвел. На малый миг показалось Насте, что Норов вздумал улыбнуться.
– Чего стыдишься? Что присела на лавку и посмеялась всласть? Мое подворье справное, работных хватает. Никто не заставляет боярскую дочь гнуть спину с утра и до темени.
И снова Настя промолчала, не говорить же, что тётка не щадит, не рассказывать же, что отправила гридню чистить как простую чернавку.
– Что ж молчишь? Отвечай, коли спрашивают, – надавил голосом, подвинулся ближе.
– Вадим Алексеич, боярышня я лишь по рождению. Ни кола, ни двора. Приживалка. Твоей милостью и сыта, и обогрета. Так чем отплатить тебе? Только работой. А я вот… – Настя развела руками, мол, оплошала.
– А я расчета не просил, – Норов чуть насупился.
Настя попятилась, уж очень страшен был боярин: глаза студеные как тучи осенние, плечи широченные, кулаки пудовые. Пока ресницами хлопала, пока слова искала, Норов отступил:
– Ты с подворья-то выходила? В церкви лоб перекрестила? Крепость видала? На торгу была?
Настя и вовсе потерялась. Как ответить, если тётка не велела за ворота выходить?
– Утром ступай, погляди по сторонам, авось не будешь, как пташка в клетке, – сказал по-доброму, да так, что Настя замерла: откуда узнал, что тоскливо в дому, как угадал про клетку?
– Возьми с собой девку, с которой давеча хохотала. Она местная, укажет, – боярин уж было повернулся уйти, но остановился. – Новой ложницей довольна, нет ли?
Настя спохватилась бежать, ведь напрочь забыла, что шла Зину вызволять!
– Ой, – только и пискнула.
Боярин оглядел заполошную, чуть приметно улыбнулся:
– Брысь! – и присвистнул легонько, будто дитя малое подгонял.
Настя метнулась к дверям, но себя остановила, обернулась и поклонилась низко:
– Благодарствуй, боярин, – высказала и кинулась в девичью.
Дверь боярышня отворила так, что та об стену бухнула, всполошила Зину.
– Идем, Зинушка, – Настя поманила девицу. – Мне помогать станешь. Боярин у нас добрый, ложню мне выделил. А утром велел по крепостице гулять и тебя с собой взять. Рада ли?