Персефона - стр. 6
– А, это ты, Лиза.
– Насилу утолкала его. Вечно хнычет, когда напьётся. Фу, ну и умоталась я сегодня.
– Мне нравится, как ты приходишь. Всегда так запросто, будто и не было ничего.
– Ничего и не было. Тебе привиделось.
– Да, это, наверное, единственный выход. Представлять себе, что ты спишь, и всё это тебе только снится.
– По-моему, сегодня ты переигрывал, делая вид, будто совсем со мной незнаком.
– Я боялся повредить тебе. Я внушал себе, что вижу тебя в первый раз и даже не знаю, как тебя зовут. Прости, если получилось неубедительно.
– Глупыш. Ты принимаешь всё так близко к сердцу. И как ты при этом ещё ухитряешься жить, не пойму.
– А кто тебе сказал, что я живу?
– Ну ладно, хватит на сегодня разговоров. Давай ложиться.
– Этот тип тебе ещё нужен?
– Кто, Карл? Почему ты спрашиваешь? Ты ведь знаешь, что мне нужен только ты.
– Завтра ты будешь говорить по-другому.
– Ну и что? Есть только то, что происходит сейчас. Завтра и вчера нет.
– Это всё только наша память и страх.
– Ты что, весь вечер не включал свет?
– Я ждал тебя. Это ужасно пошло, выключать свет чтобы заняться любовью, ты не находишь?
– Спать ты сегодня, конечно, не собираешься.
– Послушай, Лиз. Давай уедем отсюда. Завтра.
– Хорошо, давай уедем.
– Так просто?
– Ну конечно просто. Ты всё никак не можешь понять, что я люблю тебя.
– Ты не единственная, кто говорил мне так. И это странно.
– Глупый, неужели ты не знаешь, что любовь – это всегда правда, что это единственная правда? Ведь ты же сам распинался сегодня, говорил, что каждый раз рассказываешь свою историю по-разному, и каждый раз говоришь так, как это было на самом деле! Всё может меняться, мы можем меняться, люди вокруг нас могут меняться, но любовь-то, она одна, она не меняется…
– И всегда внове. Да, я просто запутался. Спасибо тебе.
– Ложись.
– О'кей. Слушай, Лиз, давай не будем спать сегодня. А то, когда просыпаешься, всё меняется. Дождёмся, когда рассветёт, и уедем. Ладно?
– Ладно, ладно, бесчеловечный ты тип.
Лиза спит. Теперь уже не стоит будить. Пусть спит. Так с ней и живём. Подыгрываем друг другу, а в какую игру играем, забыли уже. Забыли, и всю жизнь пытаемся вспомнить. В тёмной комнате с мрачными обоями мы мечемся, пытаясь руками поймать солнечные блики, а солнце неподвижно стоит где-то над вершиной. Что за игра, что за обряд это? И проносятся мимо машины за окнами, и женщины пудрятся, и их зеркальца пускают зайчиков. Что-то мы всё хотим найти. В тёмной комнате с мрачными обоями мы всё ищем и ищем себя, но каждый раз натыкаемся лишь на одно из своих отражений и, стукнувшись об него лбом, шарахаемся в сторону, а машины проносятся мимо. И в одной из них завтра я уеду отсюда.