Перевороты. Как США свергают неугодные режимы - стр. 38

Двадцать первого декабря Маккинли издал указ, которым объявил об американском суверенитете над Филиппинами. Повстанцы уже следовали своей дорогой. Они избрали учредительное собрание и приняли конституцию. В ее рамках двадцать третьего января 1899 года была создана Республика Филиппины, чьим первым президентом стал Агинальдо. Двенадцать дней спустя новая страна объявила войну американским силам на своих островах. Маккинли не придал этому значения. Он считал филиппинцев, по словам историка Ричарда Уэлша, «неорганизованным и беспомощным народом».

Маккинли прекрасно знал о повстанцах и об их требованиях. Возможно, он недооценивал количество территорий под контролем Агинальдо, но, по мнению Маккинли, это было совсем неважно. Он не верил, что повстанцы настолько глупы, чтобы выступать против войск и щедрости Соединенных Штатов. Маккинли словно одновременно считал Агинальдо жутким, корыстным предводителем злодеев и полагал, что он легко может стать кандидатом на правительственную должность в Кантоне, штат Огайо.

Парижский договор давал США власть над Филиппинами, но не вступал в силу, пока его не ратифицировал сенат. Обсуждение длилось долго, разгорелся жаркий спор. Противники заявляли, что договор являлся империалистическим захватом дальней страны, что посрамляет американские идеалы. Сенатор от штата Массачусетс Джордж Фрисби Хор предупредил, что это превратит США в «заурядную, пошлую империю, созданную на основе лишь грубой силы, и в вассальных государствах один класс будет вечно править, а остальные – подчиняться». Сторонники же приводили три аргумента: признание филиппинской независимости смехотворно, ведь филиппинской нации не существует; долг Америки – привести отстающих филиппинцев к цивилизации; власть над архипелагом принесет бесчисленные коммерческие и стратегические преимущества.

Когда спор достиг пика, пришли известия о том, что в газете «New York World» назвали удивительным совпадением: филиппинские повстанцы напали на американские позиции в Маниле. Позже выяснилось, что там и в самом деле произошла стычка, однако первым выстрелил именно американский рядовой. Впрочем, вряд ли бы это имело значение. Несколько сенаторов объявили, что теперь чувствуют себя обязанными проголосовать в пользу договора в знак поддержки осажденных на другом конце света американских солдат. «Мы – ангелы-хранители, а не деспоты», – заверил коллег сенатор от Миннесоты Кнут Нельсон. Сенат согласился и ратифицировал Парижский договор пятьюдесятью семью голосами против двадцати семи, что составило на один голос больше необходимых двух третей.