Перевёрнутая чаша. Рассказы - стр. 6
– Милая, у тебя какие-то устаревшие понятия. Сейчас все деньги решают. Но, собственно, дело не в этом. Я сегодня в ресторан с Джеки иду. Он какой-то торжественный был, сказал, что сюрприз готовит. Уж не со своей ли жёнушкой решил расстаться и мне предложение сделать?
– И что, согласишься?
– Ой, мне ж всего двадцать пять, я что, ненормальная? Выслушивай потом, как он своих детишек любит, сопли его подтирай… Не, я не способна. С ним и так как на вулкане, того и гляди, с крючка сорвется.
– Отчаянная ты, Полинка, крутишь-вертишь мужиком, как хочешь, и все недовольна. Значит, не придешь? Он завтра к вам собирается.
– Пусть подкатывает. Ничего хоть товарищ-то, сколько лет?
– Сорок пять.
– Потянет.
– Ты что, с ним заигрывать собралась?
– Да нет, что ты, как ты вообще могла такое подумать! Я же отличаюсь примерным поведением и чистотой дружеских отношений. Ладно, пусть подходит, я постараюсь ему помочь.
Надо всё-таки писать эту рецензию. Стало как-то тоскливо от предстоящей встречи. Хорошо, что хоть в душу Джеки не лез. Когда она начинала делиться с ним впечатлениями от вновь прочитанной книги, он старательно отводил глаза и слушал. Скорее всего, делал вид, что слушал. Впрочем, его мало волновали ее фантазии. И это Полина хорошо понимала. Его интересовали в основном способы деланья денег. Бизнес его процветал, но требовал напряжения. Он обычно заказывал номер в гостинице, где его хорошо знали, и честно пытался расслабиться. Это походило на какую-то обязанность, которую он исполнял почти без вдохновения. Наверное, он ее любит, да и она к нему привязана. Но, как лейтмотив, в их встречах всегда стучит «не то, это совсем не то, это просто уступка жизни, это просто период боязни одиночества, это принимание жизни такой, какая она есть».
– Гудаева, к шефу! Дождалась, милая, давай, он сегодня что-то не в духе, – включился голос секретарши по внутренней связи.
– Есть! – встрепенулась Полина, взлохматила волосы и мельком посмотрелась в зеркальце.
Максим Петрович был стареющим ловеласом. Поэтому любил окружать себя хорошенькими девушками. Сегодня его уже завёл звонок из городской администрации. Опять пропустил статейку с некорректными намёками. Но если не зажигать публику пикантными подробностями, как же выжить. Жизнь провинциальная так скучна, что, если не радовать публику маленькими скандалами, и вовсе захиреет газета. Он очень дорожил тем, что иногда выдавался случай сказать в «Губернском слове» что-то острое и неудобное.
Приходилось лавировать между учредителями и рекламодателями, хотя… В принципе, ему это удавалось, благодаря задекларированной свободе слова. Работать по сравнению с советскими временами стало проще, с одной стороны. Но и трудней, потому что четкой линии сверху не было. Максим Петрович пытался создать иллюзию диалога с публикой, продемонстрировать широту взглядов, независимость суждений.