Переплётчик - стр. 36

– Книга! – бросила она в панике. – Осторожно!

Однако убийца всё же затащил её за парапет. Лэй быстро разжала ноги и схватила манускрипт.

– Ты у меня в долгу, – с отдышкой выдал Ханг.

– Это ещё за что?!

– Я спас тебя.

– Так ты меня и столкнул с балкона!

– Не мелочись.

Даллис не стала слушать убийцу. Поднявшись на ноги, она пробежала прямо сквозь дыру в двери, а затем и к лестнице, спешно перебирая ногами. Закраины взора ловили уже пустой храм с полуразрушенной мебелью. Бесчувственные тела в чёрном неподвижно лежали на грудах мусора. И никто из них ничего не смог сделать с проклятым убийцей.

Ханг настиг её на первом этаже, схватив за руку. Даллис истошно закричала, пытаясь высвободиться. Ассасин, однако, оказался изрядно потрёпан: его металлические наручи куда-то делись, на оголённом предплечье рдело растущее пятно. Стёганый жилет потемнел от крови, а над глазом припухла надбровная мышца. Слишком мало увечий для такой схватки, по мнению Даллис.

– Так ты платишь за то, что я сохранил тебе жизнь? – разозлился убийца. – Нет у тебя чести!

– Помогите! – завопила книжница.

– Никто тебе не поможет. За тобой долг.

– Я уже всё перевела! Чего тебе ещё нужно?

Ханг ослабил хватку. Его ледяной взгляд пронёсся мимо книжницы и упал на массивную статую за женской спиной. Он двинулся в сторону колосса. Даллис обернулась.

Посреди зала в окружении низких скамеек возвышалась деревянная статуя божества Чонли. Лэй поняла это по драконьей упряжке, за которой восседал могучий повелитель огня и Юга. Выпученные глаза того угрозой рассматривали книжницу. Ханг довольно разглядывал статую, будто и не допускал мысли, что торговка могла сбежать. Та, в свою очередь, старалась не делать глупостей.

– Ты чужая, а потому тебе никогда не понять, какую угрозу Сунь Янсен несёт всему Китаю, – заявил убийца.

– Возможно. Но всю свою жизнь я провела в Чайна-Тауне. И достаточно наслышана от приезжих об ужасах, творившихся за океаном, – объявила Даллис. – Ты, должно быть, не только глуп, но и слеп, раз не видишь, как здесь китайцы величают революционера. Не чудовищем, как ты можешь предположить.

– Он не чудовище. Но у чудовищ предатель перенял язык и культуру. Он – словно жестокая водная стихая, которая норовит поглотить весь мир. Он мрак, хаос. Инь.

Даллис прищурилась, разглядывая пустые глаза Ханга. За маской выражение лица ассасина с трудом угадывалось, но голос его сухим беззвучием разносился по пустой зале.

– Ты ведь сам не веришь в то, о чём толкуешь. Я знаю подобных тебе людей. И твои расчётливые глаза никогда не забуду.