Перепиши меня начисто - стр. 11
– Может быть. Но все уходят на пятый уровень после нашего – и становятся другими. Люди не меняются так быстро, понимаешь? Без серьезных причин так быстро люди не меняются!
– Понимаю. Но я их тоже видела. Да и потом им все равно удаляют из памяти пережитое. Так какая разница?
Она вдруг посмотрела на меня очень внимательно и сказала еще тише:
– А ты веришь в то, что кусок жизни можно просто стереть? Вообще без остатка.
– Не знаю… не думала об этом. Но ведь вся система работает на этой предпосылке.
Майя продолжала как-то лихорадочно:
– Вдруг тебе привьют какую-нибудь фобию? И ты до конца жизни будешь бояться, например, кошек, но не узнаешь, откуда это взялось? Да ладно если бы кошек… Там явно экспериментируют с психикой – откуда уверенность, что все это не выльется потом в страшные отклонения?
Мне стало жутковато, но я все же старалась рассуждать рационально:
– Я не слыхала о том, чтобы кто-то из бывших сотрудников ЦНИ стал маньяком или покончил жизнь самоубийством. Все живут себе – счастливые и здоровые, самые нормальные люди.
– Именно так, – она кивнула. – Заодно и вспомни о том, что система финансируется правительством, это самая высокобюджетная организация в мире! Ты правда думаешь, что узнала бы о таких случаях, если они были?
– Ты уже перегибаешь, – ответила я, хотя спина все-таки начала покрываться холодным потом.
– Возможно, – она встала. – Надеюсь, что перегибаю. Мне работать нужно, я побегу.
– Конечно. Хочешь, помогу тебе?
– Нет, тебе нужно дождаться мистера Кинреда и поговорить – он не из тех людей, чьи распоряжения можно не выполнять, – Майя открыла дверь, но остановилась и снова развернулась ко мне. – Ината, ты мне не подруга, даже не хорошая знакомая – я тебя первый день знаю. Но говорю это все, потому что хочу вести себя по-человечески. Это самое главное в системе – оставаться человеком при любом раскладе.
Она ушла. И своего добилась – теперь я ожидала появления мистера Кинреда уже не с любопытством, а с какими-то неясными страхами. Даже пятилетняя разлука с отцом перестала казаться такой уж долгой. Майя может и нагнетать – у некоторых людей характер такой, но в чем-то может и оказаться правой.
Директор пятого уровня вошел в мою комнату на четыре минуты раньше обозначенного времени. Я вскочила со стула, но он на меня и не глянул – прошел к кровати, взял оставленный Майей планшет с моим досье, сел и начал листать.
– Хорошо, – он обратился непонятно к кому, не отвлекаясь от монитора. – Разденься.
Мне показалось, что послышалось. Потому я стояла в том же оцепенении. Он поднял на меня глаза и повторил без тени улыбки: