Переосмысление заикания - стр. 89

Теперь посмотрите на следующую пару кругов.

Какого человека мы здесь описываем?

Явный психопат.

Этот человек не принял в себе ничего. У него есть, конечно, представление о самом себе, но оно состоит из убеждений, которые не основаны на реальности. Хорошим примером может послужить клиент психбольницы, который полагает, что он Наполеон или Иисус Христос.

Средний человек оказывается между этими двумя крайними типами и может быть представлен следующей парой соединенных кругов.

Как вы видите, есть большая область совпадения, где человек действительно такой, каким он себя сам представляет. В дополнение к этому есть области поменьше, где человек не вполне осознает свои реальные особенности и где он видит некие качества и характеристики, которых на самом деле нет.

Обратите внимание на «Собственный образ», часть круга, которая размещена справа от области частичного совпадения. Именно здесь и находится этот особый фальшивый образ нас самих – например, восприятие себя как беспомощного существа, когда на самом деле мы – что угодно, только не это. Теперь посмотрите на «Полный образ», часть круга, которая находится слева от области частичного совпадения, – она показывает ту часть нашей личности, о которой можно сказать: «О, я и представить себе не мог, что буду делать такое!», даже если это что-нибудь безобидное: танцевать чарльстон, пригласить кого-нибудь на свидание или добиться сдачи от чрезвычайно занятого продавца в газетном киоске. Когда мы делаем все эти вещи, у нас складывается ощущение, что это вовсе и не мы сами.

Область слева – это именно то место, где был спрятан мой образ человека, выступающего публично. Я просто не мог представить себя кем-то, кто смог бы расслабиться и получать удовольствие в такой ситуации. (Хотя, будучи уже взрослым человеком, я обнаружил, что мне нравится выступать перед публикой.)

Поэтому каждый раз, когда во время разговоров с людьми я начинал волноваться, я пытался подавить возбуждение, зажимая губы, язык, голосовые связки или грудь до тех пор, пока запретные чувства не уходили. Таким образом я избегал всяких переживаний – вот оно, «владение собой» – я видел только зажатую, подавленную и загнанную в узкие рамки личность, которая воспринималась мной как мое истинное я. Я не подозревал о том, что во мне есть множество других граней.

Как же тогда я смог так сильно отойти от этого образа в спектакле для старшеклассников?

Я видел достаточно фильмов Мориса Шевалье, чтобы иметь представление о том, как должен выглядеть на сцене типичный француз, – несдержанным, с яркой внешностью и жизнерадостным. Человеком, который не боится показывать то, что он чувствует, причем не только словами, но и всем телом. (Насколько же это все отличалось от моего собственного представления о себе!)