Перемирие - стр. 16
– Что ж, посмотрим. Тогда я хочу услышать, что именно вам надо от меня.
– Мне надо, чтобы вы вернулись к работе над проектом «ACL-312».
– Смеетесь? – Лицо Бергмана покрылось красными пятнами, а на шее вздулись вены. – Вы вообще представляете, о чем говорите? Знаете, чем для меня закончилась работа над этим проектом? Восемнадцать лет после ареста и суда я не жил, а существовал! Нищенская пенсия, которой хватало только на оплату коммунальных услуг, питание и одежду! Крайне ограниченный круг лиц, с которыми мне было рекомендовано общаться! Запрет на пользование коммами, локалками и Галанетом!
– Честно говоря, не представляю.
– Я вот тоже не представлял, – криво усмехнулся Бергман. – До моего ареста я считал себя чуть ли не полубогом! Как же, сервер моего комма был завален предложениями поработать в самых известных институтах Конфедерации! Суммы, которые мне предлагали за обычную консультацию, поражали воображение! Чуть ли не каждая проведенная мною операция вызывала фурор среди коллег, а принципы моей работы изучали чуть ли не с первого курса института. Согласись я на любое предложение из перемещенных в корзину – и я бы сейчас был миллионером. Однако я был молод, наивен и искренне считал, что талант должен работать на Человечество! Поэтому… поэтому я стал работать на правительство. А когда его политика слегка поменялась, я даже и не понял, чем это грозит лично мне. Так как корпел над исследованиями и делал дело, которое считал ДОСТОЙНЫМ.
– Человечество – это не только правительство, профессор, – дождавшись паузы, вздохнул Харитонов, – но и простые люди.
– Да. Я это понял во время допросов. Когда «простые люди», «добросовестно» выполняющие должностные обязанности, попытались заставить меня оговорить и себя, и десятка полтора своих коллег. Кстати, после суда и вынесения приговора легче мне не стало. А вы знаете, что такое потрошение[20]? Знаете, каково просыпаться после того, как тебе очередной раз промоют мозги?
– Очередной раз? – удивился Владимир Семенович. – А что, «потрошений» было несколько?
– Несколько?! А тридцать шесть не хотите? – взвыл профессор. – Их повторяли раз в полгода! В первую неделю мая и в последнюю неделю ноября! Где-то за месяц до потрошения у меня начисто пропадал сон и аппетит. И заодно интерес к жизни. Ну а после процедуры я раз пять впадал в кому. Ну а к кошмарам, которые снятся мне почти каждую ночь, я практически привык.
– Но ведь ваша статья не подразумевает повторного сканирования.
– Это в теории! А на практике… на практике все по-другому! Сканирование используют как кнут! Чтобы наказывать непокорных. Если бы не мой возраст и состояние здоровья, то меня бы потрошили еще чаще.